Воспоминания преподобного Гавриила (Ургебадзе) (1929–1995)

III

Старец Гавриил учил окружающих его людей словами и делом, наполненными благодатной силой Святого Духа, той силой, которая тайно возвещала его обо всем. Его разумность была удивительной, но для распространения истинного слова Христа он оставлял человеческое благоразумие и юродствовал, ибо святые ученики призывали верующих: «Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: «уловляет мудрых в лукавстве их» (1 Кор. 3, 18-19). При юродствовании говорил: «Я хожу с благословения Святого Духа», - и народу ту истинную мудрость объявлял, которой человек становится похожим на небесные образы. Он закидывал на спину кувшин без дна, от дома к дому ходил по улицам босой. В одежде из излохмаченной грубой ткани и всех умолял: «Человек без любви похож на этот кувшин без дна. Помните, дети, любая добрая мысль от Господа идет. Ты, человек, ничего доброго сделать не можешь!» Утонувшим в море высокомерия, зависти, насмешки и наглости людям проповедовал: «Грузию любовь должна спасти; грехи грехами. Что общего имеют грехи с любовью человека? Поверьте, истину говорю вам, плохих людей не существует, я еще с плохим человеком не встречался!».

Его жизнь и деятельность не ограничивалась только словом: он и физически самоотверженно работал – в Картли на протяжении долгого периода был виноградарем в одном колхозе и жил в дощатом домике. Старцу не хватало моления в спокойной обстановке, его жизнь для всех была открыта как на ладони. Но вскоре он нашел оставленную овцеводами пещеру, вычистил, убрал и поселился там. Когда на него находила душевная печаль, направлялся к этой пещере излить душу молитвой.

Отец Гавриил вел церковную службу в Сионском соборе. Паства попросила его провести молебен за возрождение и размножение грузинского народа. Отец Гавриил провел молебен Божией Матери, после которого ему было страшное откровение. Из рассказа отца Гавриила: «Пришли двое. Одеты были, как старые воины. Они указали друг другу на меня: вот он, сказали. Взяли под руки с обеих сторон и куда-то повели. С трудом разобрал, белое здание было, только без креста. Куда-то в темную комнату завели, заперли двери и оставили. Когда глаз привык к темноте, увидел разбросанных по каменному полу мертвых окровавленных детей с палец длиной. С потолка же, через имевшуюся щель, опять сыпались убитые дети так, что нельзя было ступить. Все было вымазано кровью. Чтобы не наступить на что-либо, я подвинулся и стал на носки. В это время дверь открылась и послышался голос: «Идет! Идет!» Я удивился: кто идет?! Наверное, их начальник, может, попрошу и отпустит? Опять эти двое вошли, те, что привели меня сюда, встали у входа и у выхода, не пускают, прижался к стене. Посмотрел наверх и увидел окруженную ангелами и святыми пожаловавшую Пресвятую Богородицу. На Ней было белое одеяние. Сразу же узнал. «Вот он, что просил размножения, - и эти двое указали на меня. Богоматерь строго взглянула, показала на окровавленных детей на полу и сказала: «Для этого ты просил Меня? Так размножится Грузия?! – Я буду множить, а они убивать?!» Повернулась и ушла. Те двое взяли меня и возвратили в мою келью». Старец Гавриил на следующий день рассказал это видение тем, кто присутствовал на молебне. После этого всех женщин, больших и малых, умолял и требовал: «Матери! Не делайте абортов, спасите Грузию от гибели!» Предупреждал: «Так испугался, когда узрел разгневанную Богоматерь, что не знал, куда бежать, никому не пожелаю видеть такой Царицу Неба и Земли». Слова и напоминания отца Гавриила доходили до души многих слушателей, и потихоньку прорастало доброе семя.

После долгих преследований и притеснений отца Гавриила назначили духовником женского монастыря Самтавро. Ничего лучшего для себя отец Гавриил не мог желать. Было это после следующего видения. Вот рассказ отца Гавриила: «Доверил все Господу. Вечером помолился. Под праздничное утро мне было откровение – как будто я взлетел и опустился прямо в алтарь. Вижу, там католикос и священник вокруг него крутятся, литургия должна начаться, готовятся. В это время Богоматерь и Спаситель пожаловали и остановили католикоса: «Только от него примем жертву» – и на меня показали. Понял: Спаситель и Матерь Божия утешили меня. «На праздник наверняка меня причастят» - подумал я. Утром, до начала литургии, сказали мне: католикос зовет. Пришел. Патриарх испугано взглянул на меня. Видимо, и ему явление было, но мне ведь не скажет. Спросил: готов ли к причастию? Потом позвал священника: одень Гавриила, пусть войдет в алтарь и проводит службу. У паствы появились слезы радости!» Рассказывая это, отец Гавриил всегда объяснял: «Я не потому говорю это, что я что-то из себя представляю, а для того, чтобы хорошо запомнили – что бы ни случилось, никогда не теряйте надежду на Господа!» Скромность и религиозная самоотверженность отца Гавриила с Божией помощью победила в борьбе с диаволом, и его восстановили священником в полных правах. Монастырь старец не покидал до самой своей смерти, кроме когда становился юродивым, словно по приказу, оставлял монастырь.

Отец Гавриил учил: «Если у тебя вместе с верой нет стойкости, никуда ты не годишься. Твою веру ругают, а ты будешь стоять там и не отвечать, думаю, что тогда ты не лучше неверующего». Проповедуя, с такой точностью и ясностью передавал новый Завет, как будто сам стоял там, где Христа распяли. Когда замечал слезы на глазах слушавших его, с любовью восклицал: «Помогите, помогите! Христос на Голгофу крест несет!» Монахини вспоминают: после обедни такая благодать витала, что мы испытывали чувство спасения.

До последних минут жизни отца Гавриила к нему в монастырскую келью приходили страждущие за утешением и благословением, здесь стоял он как столп – одаренный и внешней красотой, и духовным величием. Инок среднего роста – гигант вероисповедания; с крупными, полными печалью карими глазами и проникающим в душу взором, длинными, точеными пальцами, отлитый и широкоплечий, но много выстрадавший и униженный, с правильными чертами лица и твердым выражением; одухотворенность лица его подчеркивала разложенная на груди белая, слегка черноватая борода, уложенная на груди…

Из рассказанного отцом Гавриилом: «Однажды напялил на себя я клобук, накинул мантию и пошел в синагогу. При входе висел большой портрет Моисея. Приложился, присутствовавшим понравилось. Моисей был великим пророком, и я почтил его. Зашел туда, где читали Тору. Их было мало и они с удивлением смотрели на меня. Я начал проповедовать Евангелие. Когда помянул о Христе, позвали своего старшего. Вышел, но не прервал меня. Пригласил в свой кабинет. Внимательно и с интересом слушал он то, что проповедовал я о Христе. Потом поблагодарил меня и мы расстались.

Вошел в мечеть. Сидели и пили чай. Когда увидели в таком одеянии, встали и с почетом пригласили к себе. Я зашел, там только о любви проповедовал, и мы тепло расстались.

Был у баптистов, но не приняли. Раздражены были моим появлением, позвали своего министра и выгнали меня». Отец Гавриил, когда начинал говорить о сектах и совращенных ими людях, всегда подчеркивал то, что этих людей тоже должна коснуться любовь, полученная от Христа истинными верующими. Однажды отец Гавриил говорил одной монахине, которая говорила с сектантом сердитым тоном, осудила его за хуление Христа и впала в грех: «У тебя что, камень был на сердце, выслушала бы это богохульство. Будет лучше не поступать, как отроки, иначе не попадете в Царство Небесное. Нужно быть чистым, как ребенок, искренним и беззлобным, но не иметь детский разум». Другой монахине он сказал: «Придет такое время, лица мирские из народа поведут вас за собой». «Если придет ко мне какой-нибудь сектант или баптист или свидетель Иеговы, посажу, накормлю, научу доброму слову. Но с ним за трапезу не сяду. С неверующим не садись. Если он придет, ты не вставай, не уступай своего места, пусть себе сидит: не ты же пришел к нему. Он сам пришел и сел рядом с верующим, ради него не встанут же все?!» Он говорил также, что мы, православные, сидим в одной лодке и плывем по волнам разбушевавшегося моря, но горе сектантам.

Каждое его действие и слово было подсказано желанием изучения Господней воли. Мог он разгневать человека, выругать, но ничто не могло умалить его любви, так как гнев этот был направлен только против поселившейся в сердце этого человека спеси и тщетного самолюбия. Он говорил: «Знаешь, как я люблю этих монахинь! Но если бы меня у них не было, начали бы летать в облаках». Большой силой своих молитв он многим помогал и приносил духовное либо телесное облегчение. Он был награжден Господом не только способностью удивительной и исцеляющей молитвы, но и видел каждую тайну и скрытый замысел пришедшего к нему, читал мысли его и волю сердца… Многим людям предсказывал он, и всегда сбывалось. Когда Грузия переживала тяжелейшие невзгоды, отец Гавриил в снег и слякоть ходил босой, молился за страну и не щадил себя. Множество недугов беспокоило его, но никогда и нигде не жаловался, наоборот, даже радовался очищающим от грехов затруднениям: «Грехи беспокоят, сын, больше ничего». Постом и безсонными ночами, благодатью непрерывной молитвы старец Гавриил просил Господа за каждого человека. Слезами и мольбой возвращал похищенные нечестивцем души. Говорил им: «Хотите бороться со мной? Именем Христа говорю, вам не победить меня!»

По книге «Ваша жизнь – это моя жизнь. Поучения старца Гавриила (Ургебадзе)», М.: «Паломник», 2015 г.