ИЕРОСХИМОНАХ МИХАИЛ (ПИТКЕВИЧ), 1877-1962

IV

Отец Михаил часто предостерегал от фарисейства и мнимой праведности, опирающейся на внешние правила. Духовному чаду говорил: «Ты спрашиваешь об уставе, а, знаешь ли, что устав родился от молитвы? И сам устав весь должен быть молитвой. А если не так… то хоть все правила вычитывай, сколько их ни есть и сколько ни хвались ими, - они будут не на пользу душе, а даже на осуждение, если нет в них сердца сокрушенного и смиренного».

Еще говорил: «А вот вам устав – заповеди блаженства знаете? Возьмите первую заповедь блаженства знаете? Возьмите первую заповедь, начинайте ее, трудитесь над ней – вот вам и устав! Все добродетели и уставы – ничто без этой заповеди… А если и все службы выстаивать будете, все вычитывать, а внутри не будете очищаться, то будете мнимо праведны, как фарисеи».

Предостерегал: «Главное – изнутри начинай, внутри очищай, а не напоказ – снаружи».

Наставлял: «Во всем надо быть очень внимательным к себе, во всех мелочах, не допускать ни малейшей лжи или неискренности, или лести и человекоугодия».

Учил, что главное во всяком деле – чистота сердца: «Какая бы ни была тучная жертва – не угодна она Богу, если хоть капля жаления в ней есть, хоть малая доля стяжания и пристрастия. Все главное – в искренности, правдивости, чистоте сердца. Жертва, угодная Богу, была жертва бедной вдовицы, потому что была всецелая, от чистого сердца, - такую жертву Он приемлет с любовью».

Предупреждал духовных чад: «Если случится не преодолеть искушение, если не выдержишь вражеских нападений, а они всегда будут со всех сторон и неожиданно, если и не делом, а только помыслами увлечешься, - на все это есть покаяние».

Старец много говорил о покаянии и часто напоминал о необходимости полной исповеди без утайки самых постыдных грехов: «Невероятно, но факт – какое множество людей, даже в монастыре, проживают свои жизни под мрачной тенью тщательно скрываемого греха или преступления, не имея смелости исповедать их такому же человеку – из боязни утратить его уважение».

Он вспоминал: «Однажды я был призван исповедать умиравшего монаха, который был весьма почитаем за его образцовую жизнь. Его агония была долгой и мучительной. Он пребывал в великом страхе. Я, конечно, сразу понял, что происходит. Умиравший монах скрывал какой-то не открытый на исповеди грех. Я спросил его прямо, что это было? Он совершил его тридцать лет назад, но никогда не мог исповедать – вплоть до своего смертного одра. Он упокоился в мире».

Старец еще предупреждал. «Важно избегать впадения в одни и те же грехи, - какими бы они ни были: пьянство, картежная игра, нечистота и им подобные. После каждого падения наше покаяние ослабевает. Мы привыкаем к нашим грехам, и, наконец, благодать Божия не производит уже никакого воздействия на грешника, который становится поначалу равнодушен к христианской жизни, а затем и яростно враждебен Богу. Когда человек достигает такого состояния, он утрачивает способность к покаянию и превращается в нечестивца». Объяснял: «Трудно разбивать вдребезги прежние застарелые привычки. Преступники и убийцы не были рождены такими. Они ничем не отличались от любого другого, но пренебрегли покаянием в малых грехах и закончили как нечестивцы».

Объяснял еще: «Напротив, те, кто искренне раскаиваются, даже если они вновь и вновь впадают в тот же самый грех, начинают сперва чувствовать равнодушие по отношению к нему, а потом и ненавидеть его. Мало-помалу всякий грех делается для них отвратителен, а сами они становятся Божиими святыми. Всяк свободен выбирать или первый, или второй путь. Те, кто выбирают правый путь, должны помнить, чем раньше он начнется, тем лучше».

Предупреждал также: «Чем дальше идет человек по духовному пути, тем больше и теснее его окружают бесы, не терпящие сего пути. Бояться их не надо, но борьба – чем дальше, тем сильнее, и так до конца и должна быть – не на жизнь, а на смерть во всем и во всех мелочах. Тут нужны большая осторожность и внимание, чтобы не утратить легко то, что с трудом приобрел, и не потерять душевный мир – что драгоценнее всего».

Наставлял: «Скорби от бесов не избежишь: если он сами не могут, посылают людей на то. Идущему по пути самоукорения и покаяния тут нужно всегда быть в напряжении, во внимании. Даже если и много злострадания встретится, Господь поможет терпеть, видя его твердую веру, решимость и смирение».

Отец Михаил придавал большое значение хранению душевного мира. Замечал: «Стараться надо достигнуть тишины духа, ибо в душе мятежной доброго быть не может».

Советовал духовным чадам: «Когда враг досаждает, хочет мелочами, досадами раздражить, разгневать, похитить мир сердца, - скажи только: «Христос воскресе! Христос воскресе! Христос воскресе!» Этих слов он боится больше всего, они его жгут, как огонь, и он убежит от тебя».

Он учил: «Больше всего храни мир сердца. Все возложи на Господа, всецело предайся Ему – все у Него и все от Него. Прекрати все знакомства, не ходи в гости и к себе не пускай, беги от всех, но люби всех, не входи в чужие дела и не суди никого – тогда и будет мир в сердце. А поведешься со многими – все вынесут от тебя, что успеешь собрать в себе».

Наставлял также: «Знакомства и разговоры опустошают и рассеивают. Кто-то должен быть – с кем поделиться, без этого очень тяжело и трудно. Иногда это необходимо даже. Но выбрать надо очень осторожно, надо быть уверенным в человеке – иначе не поймут того, что для тебя ценно… Более молчи, учись молчанию». Предостерегал: «Никому о себе не рассказывай, не делись, - могут не понять, а спорить и доказывать нет ни смысла, ни нужды – только лишнее словопрение без пользы». Старец советовал: «Все, что нарушает мир – отрезай, избегай, отходи. Это необходимо. Советовал также: «Близкого друга не ищи – не найдешь… лучше быть одному, имея только Господа пред собой. – Он все устроит и поведет, как надо. Терпи, смиряйся, сокрушайся и береги паче всего мир душевный».

Говорил: «Пока мы не имеем мира в душе, мы не можем зреть Бога. Мы пребываем в непонимании прошлого – даже в границах, дозволенных Богом. Но мы также не знаем, что нам делать сейчас и что намереваться делать в будущем». Сказал также: «Если мы не имеем мирного духа, это означает, что внутренне мы все еще не смогли достигнуть здравого, целостного состояния и ослеплены страстями, мешающими нам видеть мир в его истинном свете. Но когда мы обретаем внутренний мир, наши страсти становятся управляемыми и мы ясно видим, кто мы и куда мы идем».

Старец объяснял: «Когда мы идем в длинной колонне, мы видим только наших ближайших соседей и знать не знаем, что происходит в голове или в хвосте колонны. Но стоит нам покинуть ее и расположиться где-нибудь повыше, как мы уже можем видеть всю колонну целиком – и откуда она вышла, и куда идет. Подобным же путем те, кто достигли этого благословенного покоя души, видят свои жизни в целом, - и это есть истинное указание на то, что они сподобились Духа Святого».

Отец Михаил объяснял: «Бывают сильные искушения – такие, что не совладать с собой: ничего не помогает, молитва не идет, и от нее нет облегчения. Ничего не можешь сделать с собой, совсем изнемогаешь, и слезы не облегчают… Тогда молись так: «Господи, за молитвы старца моего – помилуй мя…» тогда почувствуешь облегчение, но это только тогда бывает, если есть к старцу полное доверие и полное послушание…» Предостерегал: «…Священника не суди – бойся этого больше всего. Ты не можешь понять даже, в каком таинстве он участник. Одной его слезы покаяния, упавшей на престол, довольно, чтобы смыть все его грехи».

Предупреждал также: «Помни: как только некий старец сказал о брате «ох», т.е. осудил его, так тут же, был изгнан ангелами и лишен мантии. Семь лет он блуждал, не вкушал хлеба и каялся. Бойся, бойся осуждать… не смотри на других». Предупреждал духовных чад: «Послушники – все спаслись, а своевольники – повредились, иные же и погибли… Хотение свое оставить надо». Еще советовал: «Держи себя всегда в напряжении. То послушание спасительно, что тяжело дается, а что нравится и легко – дешево стоит».

Старец был аскетом и постником. Духовные чада вспоминали о нем: «худенький, тоненький, как тростиночка». К больным и слабым, к тем, кто тяжело работал в миру, старец относился с большим снисхождением, но сам соблюдал очень строгий пост. По понедельникам, средам и пятницам отец Михаил не вкушал пищи совсем, а в последние годы даже чай пил редко – только когда изнемогал от большого количества посетителей. Супов и похлебок он никогда себе не варил. Хлеб был его основной пищей. Для поддержания бодрости пил чай и кофе. Иногда варил себе жидкую манную кашу – две ложки. Как-то чада собрали старцу земляники – свежей, крупной. На следующий день увидели, что старец отдал землянику другим, так и не притронувшись к ней. Старец учил духовных чад, как правильно соблюдать пост: «Какой бы ты ни соблюдала пост, даже самый строгий, если без истинного покаяния, то Господь не приемлет его. Такой пост не приведет ни к спасению, ни к утешению. Главное – внутри очищай сердце».

Схииеромонаше Михаиле, моли Бога о нас!