ПОУЧЕНИЯ СХИМОНАХИНИ АНТОНИИ (1904-1998)

IV

Старчество – особая харизма. Она Богом дается особо. Это избранники Божии, имеющие предназначение вести к свету всех, кого ни пошлет Господь. Кто-то с надеждой шел к матушке Антонии, кто-то, наоборот, готов был бежать из обители, его втаскивали, и усадить не могли – в таком буйном он пребывал состоянии. А матушка уже молится, молится, говорит: «Ну садись, моя хорошая, что там у тебя? Да разве это беда, ну и что там».

Когда к матушке в келью приходил кто-то в страстном расположении духа, она сначала приведет в мирное состояние. К каждому у нее был свой подход. Гордым говорила нежно, ласково – душа сразу успокаивалась. В этот момент она всегда молилась. Начинала молиться раньше, как только у кого возникло желание посетить ее. Всегда знала, что придут или приедут, говорила что надо приготовить, накормить столько-то человек. Посылает келейницу: пойди встреть, они будут искать, как пройти, проведи их. Ей это было открыто всегда. И сестры когда приходили, она всех принимала с внутренней любовью.

Если кто-то в яростной обиде, в гордости оправдывает себя, матушка все это выслушает, покрывая ее немощь, пока не успокоит сестру. Если та не успокоится, то матушка будет всю ночь молиться о ней, будет переживать, других просить: «Молитесь, поклончики кладите за нее, чтобы пришла хорошая». Если приезжали к ней мирские люди из разных городов, духовное делание они не спрашивают, а только об обстоятельствах семейной жизни. Матушка говорила на их уровне, доступно и просто. Скажет два-три слова, а они настолько емкие, имеют такую божественную силу внутри себя, что человеку сразу все понятно, все открылось и прояснилось. И они счастливы. Говорят: у нас больше вопросов нет. Они мучились несколько месяцев или лет – и так вдруг в одну секунду все разрешилось!

Спросила матушку духовная дочь: «Матушка, как произошло, что я пришла к вере только в зрелом возрасте, ведь я выросла в неверующей семье?» «Я тебя вымолила!» «Но ведь я же Вас не знала…» «Каждый схимонах имеет свое молитвенное поле. И ты попала в это поле!» Рабе Божией Ларисе матушка Антония говорила: «Господь Бог очень любит молитвы за других, поэтому монахи, схимники и молятся за весь мир». Чада матушки, знавшие ее много лет, заметили в ней перемену после принятия схимы. Раньше центр деятельности приходился на слово. Пропитанное молитвой, оно несло с собой бесценный опыт молитвенной духовной жизни и потому могло помогать и людям. И собирало вокруг толпы людей. Теперь молитва становится абсолютным содержанием жизни. Из молитвы, как из мощного благодатного источника, потекли потоки благодатной жизни и пролились в жизнь многих. Потекли в великом обилии чудеса и чудесные укрепления. Слово матушки становится дивно кратким, но абсолютно точным, безгранично емким. Про пострижение в великую схиму матушка Антония говорила: «Схима, миллионная сила». Монах-великосхимник всецело погружен в таинственную, невидимую и неведомую миру жизнь с Господом. Непрестанная молитва благодатно преображает жизнь великого множества людей. Схимник молится за весь мир, вымаливая людей для Царства Небесного.

Однажды монахини нашли, что матушка плакала ночи напролет, слезы лились ручьем, она сострадала кому-то, крепко сострадала и молилась. Когда матушка успокоилась, она поведала сестрам, что произошло. В духе она видела одного молодого человека, он сидел у костра со своим младшим братом и пел, и в этих песнях шла тоска о любимой. И открыто было матушке, что не будет он с ней вместе, а ему нужно пережить эту внутреннюю борьбу, эту трагедию. Матушка говорила непонятливым сестрам: «Да вы не поймете. Это же любовь! Какие вы черствые! Это неразделенная любовь. Он страждет. Он сидит и поет песню, поет этому брату, высоко в горах». Она видела их внутренними очами и несколько суток, дней пять, пребывала в молитве. Она его вымаливала, чтобы прошла у него эта тоска, и боль души была снята. Дух не имеет границ. Сестры спрашивали: «А он хоть православный?» «Да нет. Но он верит в Бога». И здесь же она стала говорить о семейной жизни: «Вы не понимаете, какая сила венца. Кто держал но голове венец и не предал по плоти друг друга, поднимаются на небе выше многих монашествующих. Венчание – таинство. Господь Сам участвует в богосоздании семьи». Матушка с благоговением относилась к семьям. Старалась их держать молитвой, чтобы Бог всегда в них был. При таинствах, она говорила, идет обожение личности, только человек не может удержать эту благодать. Она радовалась семьям детской чистой радостью. У нас очерствевшие, одебелевшие сердца, мы не воспринимаем так остро благодать. А у нее была такая искорка внутри.

Еще матушка очень плакала об убиенных детях, о том, что их кровью залит весь мир. И этот плач, такой глубинный, нельзя было остановить. Такое страдание! Все сердце разрывалось на кусочки. Когда она плакала о детях, и ты этот момент застала, то рядом находиться было нельзя. Боль передавалась физически. Она была пронизана вот этой болью.

Одной сестре сказала, что ее дальняя родственница находится в аду, назвала ее по имени, рассказала за что. Сестра просила ее вымолить: «Матушка, ей можно помочь?» - «Да, да, вымолим, вымолим ее оттуда». Другую рабу Божию матушка наставляла: «Ты знаешь, что пост, труд, бдение, деятельная молитва храма, потом твой подвиг, какой ты на себя хочешь наложить, - ты ведь знаешь, для чего это делается? Только для укрощения ослика твоего, в котором пребывает душа, но ты должна сделать, чтобы там Бог поселился. Ум наш нужно подчинить божественной сущности ума. Истинный ум – это Бог дает. Ты не надейся никогда на свой ум – ты как будто его не имеешь. Ты знаешь, что он у тебя где-то блудит. И только вот смире-е-енно, изо дня в день взывай, взывай о помиловании. Молитву нужно носить ради памятования Иисусова. Надо сердце зажечь Божественным таки огнем. Ну, нетварным, нетварным. Ты же знаешь, что нетварный свет не такой как солнышко, что внутри каждого человека это есть. Господь просил Ему сердце дать. Нужно его очистить. Нельзя без того приступать к молитве . Нужно заботиться о чистоте сердца, блюсти чистоту. Любой молитвой мы оберегаем свое чувство. Если прежде не освободишься от страстей, в беду попадешь, попадешь в прелесть. Нужно сначала постом, молитвой, вот такой храмовой, келейной молитвой, потихоньку творить на всяком месте, навыкая творить молитву любую, хоть псалом пой. Знаешь псалмы, пой псалмы, поется – пой, только славословь. Славословь Господа. Человек должен пребывать в непрестанном славословии. Навык к непрестанному славословию достигай любыми средствами. С Господом надо разговаривать ласково. Нежненько читай: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную».

Много дорог у Бога к сердцу человеческому, чтобы раскрыть его, чтобы человек стал жить Богом. Бог все использует, в орудие свое превращает. Нужно только наше смирение. Человек должен быть кроток и смиренен. Не только перед людьми, а перед тем, что называется крестоношением. На каждый день Бог все попускает. Нужно это терпеть, переносить с благодарением и не роптать на свой крест».

Не ведают таинства щедродательной Небесной любви сектанты, вопрошающие: «Зачем молиться святым? Надо Богу молиться». Между тем – Господь отдает нас на суд Своим ученикам (Лк 22, 30). Ибо это будет суд любви Божией, пролившейся в мир. И в притче Господней слышим: «И сказал ему: хорошо, добрый раб! За то, что ты в малом был верен, возьми в управление десять городов» (Лк. 19, 17). Радостно быть нам под управлением любви друзей Божиих. Важно, жизненно важно войти в круг этой любви, а не противопоставлять себя горделиво сонму святых в лоне благости Божией». А кому дастся этот наибольший талант? «Каждому по силе» (Мф. 25, 15). Огнем любви, который зажег в Своих последователях Христос, горела душа матушки от младенчества. И на протяжении всей ее жизни мы видели проявления этой усердной, бодрой, сильной души. Святые видят, чувствуют, ощущают Царствие Божие, живут в нем с той же интенсивностью и полнотой, как мы в материальном мире. Матушке являлись небожители. Святитель Николай несколько раз являлся ей. Она его очень любила и почитала. Матушка не боялась холода. Даже в 92-летнем возрасте, прикованная к инвалидной коляске, с помощью духовных дочерей погружается она в крещенские морозы в ледяную воду источника святителя Николая в Малоярославецком монастыре. Ради исцеления и духовного укрепления благословляла и приезжавших к ней купаться в пронзительно-холодной воде святого источника.

Когда попросили матушку помолиться за тяжкоболящую, матушка как будто «ушла в себя». Келейница тормошила ее: «Матушка! Ты где? Здесь?» «Нет». «Матушка, где ты?» Матушка ответила, что она далеко. В эти дни Н. сильно болела и находилась в больнице. «Ты рядом с Н.?» «Да». «Как ей?» «Плохо». В это время лицо у матушки Антонии пылало. Ей потрогали руки – они тоже были горячие. Матушка «брала» на себя болезнь Н., помогала ей. Через некоторое время келейница снова «тормошит» матушку: «Матушка, ты где теперь?» - «В Москве». «Что там?» «Плохо. Дрова нарубили…». Наверное, молилась о тех в Москве, кто «дрова нарубил». Матушка всю себя отдавала молитве. Ценой своего здоровья.

Однажды к матушке срочно приехали в монастырь сообщить, что раба Божия София умирает, температура выше 41 градуса! Матушка вся встрепенулась, лицо ее вспыхнуло, стало красным, так что келейница испугалась: «Матушка, что с тобой?» «Соня умирает», - взволнованно ответила матушка. Она взяла температуру, все эти градусы, на себя и ушла в молитву. Потом оказалось, что в то время, когда матушка молилась, больная уснула и спала до семи утра. Встала здоровой. «Матушка, что Соне передать?» «Скажи, что я ее люблю».

По книге «Помяните мою любовь», Минск, 2010 г.