ПОУЧЕНИЯ СХИМОНАХИНИ АНТОНИИ (1904-1998)

X

Великие дары проницательности и чудотворений составляли ступени к главному таланту матушки – дару духовного водительства и воспитания, дару старчества. Невозможно воспитывать вслепую – видение сердца, его готовности пробудиться для жизни со Христом, является здесь предваряющим даром. Невозможно это водительство и без видения воли Божией о человеке. Часто требуется еще и отогнать благодатью Божией от образа Божия в человеке сгустившуюся вокруг него вражью тьму, дабы воссиявшим светом любви пробудилась душа к ревностному слезному покаянию. Поскольку каждый человек есть неповторимая мысль Божия о нем – то и духовное водительство должно быть индивидуальным. Таким оно было у матушки. Всякого человека она встречала особенным образом. «Оленька приехала к столетней старушке!» - растроганно говорит она крайне немощной в вере, и обе заливаются слезами. Другому человеку – Сергею – выставляет требование жить церковной жизнью, в противном случае больше не приезжать. Третью встречает обличениями ревностной материнской любви… Валентине Б. после многочасовой беседы говорит: «Будь моей духовной дочерью». А Анне О. говорит удивительные слова: «Как долго я тебя ждала!» Журналистку Татьяну Г. архимандрит Иоанн Крестьянкин не благословил заниматься церковными темами. Когда та приехала к матушке, она набросилась на нее: «Ты что такая темная? Была б больная, я бы тебя приняла. Но ты темная. Как я расскажу духовный сон, когда ты ничего не понимаешь? Ты пришли вместо себя другого. И откуда только такие берутся?» Но все ж поговорила с ней. И как по-разному встречала, так и по-разному вела. Всем давала разные молитвенные правила. Использовала разные педагогические методы. В сходных, казалось бы, ситуациях давала разные советы и благословения – применительно к состоянию людей и путям Промысла Божия. Невозможно было их предугадать, потому что мы в своих суждениях руководствуемся абстрактными теоретическими соображениями, но не знаем воли Божией. Примеры матушкиных благословений полезны всем. Мы категоричны, жаждем всех подогнать под строй собственных мнений. А примеры матушкиного руководства смиряют гордыню абстрактных умствований, учат не быть слишком правыми, но с трепетом прислушиваться к живому опыту богомудрых старцев.

Из воспоминаний Валентины П.: «Теперь, после смерти матушки, жалею: не так говорила с ней. Житейское у нас на первом плане. Ни один из нас не начал: «Матушка, как спастись?» Мы этим ее, конечно, расстраивали. Она за нас молилась, огорчалась, что мы в своем житейском море, которое нас то в одну, то в другую сторону качает.

Вытаскивала матушка людей из оккультных сект. Опыт показывает: привычка к учениям, замешанным на гордыне, часто незаметно, но упорно тянет назад. А матушкиными молитвами путь к истине выправлялся. Вспоминает раба Божия Инна: «Мы с Анютой попали к матушке после школы космического сознания, в которой оказались по грехам своим. Нас учили целительству, медитациям. Под куполом храма Василия Блаженного мы творили мантры. Нас считали приближенными к этому «учителю», женщине, которая уверяла, что выполняет Божью волю. Мы же были, как она говорила «посланниками Божьми». Сколько лет я провела в этой темноте! И вот, когда я сказала: твори, Господи, со мной по воле Твоей, - тут и матушка появилась, моя наставница, схимонахиня Антония. В храме, после встречи с ней, душа открылась. По благодати Божией все вмиг прояснилось, я почувствовала: здесь настоящая жизнь. А там – жила, как не жила, и ничего не понимала. Люди боялись уйти из школы, опасались, что «учитель» что-то на них напустит. А с матушкой все легко. Я когда прозрела и ушла, у меня о той женщине, «учителе», только печаль была – ведь это такая головная боль, эта ересь: человек замороченный, пребывает в обмане и тьме».

Преподобный Варсонофий Оптинский писал: «Духовный человек понимает и дает надлежащую оценку человеку, теоретически изучившему Христианство, но без духовного постижения его истин». Старица наполняла книжную веру реальностью внутренних поучений и укреплений. Теоретическое знание о меде заменялось познанием его сладости, раскрывая его живое богатство.

«Как читать Иисусову молитву?» «Нужно благодарить». – «Матушка, я правильно понял: в моей молитве есть уныние?» - «Да», - кивнула она. «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей». «Хваля призову Господа» (Пс. 17, 4). Хвала обязательна. Не хвалим, значит, не верим, не доверяем, недовольны, ропотны, кощунственно хулим безконечную любовь Божию, хотящую всегда – и в этот самый миг молитвы – спасти тебя в вечности. А не доверяя – как надеемся на услышание? Любовью должно пропитать и само чувство грешности.

Преподобный Григорий Синаит говорит, что когда человек молится с напряженным желанием обрести истинную молитву, не замечая того, что уже имеет, и не благодаря за уже действующее в нем, пусть хотя бы и слабое желание молитвы, и тем самым приписывая это слабое желание себе , а не Богу, - тогда «он, уничтожая полученное им от Бога малое доброе устроение, бывает совершенно мертв… Не видящий веры, действующей в себе, приобрел веру противоположную – мертвую и безжизненную. Пусть даже и верующим не называется тот, который верует только бездоказательным словом, а не имеет веры в духе и исполнении заповедей».

Перед смертью матушка благословила духовным детям читать по сорок дней внимательно молитву «Отче наш». Только Духом усыновления – и никак иначе – можно с искренностью взывать: «Авва, Отче!» (Рим. 8,15; Гал. 4, 6). Открывшееся недостоинство уже не гнетет, не отчаивает, как Иуду, но в соединении с благодарной хвалой устремляет душу к Богу. Многим тайнам молитвы можно научиться из видеозаписи бесед с матушкой. Непонятно для некоторых наставление святых отцов: «заключать ум в слова молитвы». Матушка произносит молитву: «Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородице…» Произносит молитву она медленно, с горением веры, внимательно, с полным сосредоточением всех сил души, с сознанием ее непостижимой высоты. Вот, оказывается, это такое: вкладывать ум в слова молитвы! Не холодными умствованиями полнится ее интонация, а живыми токами веры, силой ревности, переживанием безконечной значимости каждого слова.

Матушка, сама имевшая непрестанную молитву. Подвигала на нее и духовных чад. «Даже лежа, Тань, даже сидя, даже на работе. В любом положении, где бы ты ни была, вот есть у тебя минуточка, почитай молитву», - советовала она. Из воспоминаний Инны Ч.: «Она меня постоянно учила молиться, особенно ночью. Так я сплю ночью!» - возражала я. «А я ночью молюсь и вижу Богородицу и всех святых: они тоже молятся!» - ответила матушка». Многие замечали, что от ревностной молитвы у матушки лицо преображалось, глаза начинали излучать свет. Рассказывает одна из духовных чад, А.С.: «Мне известен факт, как она вымаливала человека, обреченного на смерть. Надо заметить, что от этого человека матушка претерпела много поношений и скорбей. В течение почти месяца она молилась ночами о здравии, молилась до пота, до лихорадки, до обессиливания. У нее часто поднималась температура. Она рассказывала, что видела около этого человека». Как матушка сама жила в молитве за обидящих, - так наставляла и чад. У одной из духовных дочерей загулял муж. Матушка благословляет ее: «Иди скорее закажи молебен за нее» (разлучницу). – «Матушка, за него?» - «Нет, за нее. Чтобы не случилось чего с ребенком ее, скорее беги!» Свое отношение к нам Господь ставит в прямую связь с тем, как мы относимся к другим, и в первую очередь к тем, к кому имеем какую-то тень неудовольствия, обиды или осуждения. Часто нам кажется: мы перестали сердиться, значит, простили. Даже «от всей души». Но это бывает ошибкой. В глубине души мы не переродились. Когда мы просим: Господи помилуй! – хотим чтобы Господь исцелил и нашу жестокую душу. Но тогда так же должны отнестись мы и к ближним. И порой это кажется невозможным. И вот главным делом для матушки было возвращение людей к правильному небесному состоянию. С каким терпением и любовью лечит она застарелую обиду! Из воспоминания Ирины Р.: «Одно обстоятельство заставило меня срочно мчаться за советом к старице. На следующий день должна была приехать родственница из другого города, которая обидела мою покойную маму и не попросила у нее прощения. Я не могла этого забыть и простить ее, хотя не раз слышала на исповеди: «Должна простить!» Знала, что должна, но как? Не получалось: так далеко зашли взаимная неприязнь и обида. Ей негде было остановиться, а я не знала, что же мне делать, если трудно даже разговаривать? Я чувствовала, что без молитвенной помощи могу погибнуть. Матушка посоветовала: «Попроси у нее прощения». Лицо матушки было ласковым и кротким, все светилось, вся она была светлая, глаза сияли. И голос был тоненький, ну прямо ангельский. «Как же так, ведь она обидчица?» - промелькнула у меня в уме. Но матушка продолжала молиться, еще перекрестила меня и смотрела с такой любовью, что камень, лежавший на сердце, вдруг растаял и испарился. И действительно все получилось замечательно. Когда я выполнила матушкино благословение, родственница сразу же стала горячо каяться в своей вине перед моей мамой и тоже просила прощения. Так матушка Антония примирила нас перед Богом, без нее бы мы не справились. Матушкина любовь зажгла в душе горячее ответное чувство любви и благодарности. И я сказала ей об этом. Но матушка сразу стала строгой и очень внушительно и громко ответила: «Бога надо любить и Его благодарить!»

По книге «Помяните мою любовь», Минск, 2010 г.