ПОУЧЕНИЕ ИЕРОСХИМОНАХА САМПСОНА (СИВЕРСА, 1898-1979), V

В чем заключается праведность? В усвоении сердцем Закона Божия. Благочестие исполнения положенных обрядов и положений, установленных Церковью. Посты, молитвы, хождение в церковь, поведение. А праведность – это состояние сердца. Усвоение Закона Христа сердцем, то есть смирения, кротости, долготерпения, целомудрия, исповедничества – это праведность. Вот почему Симеон Богоприимец, он имел два свойства: он был праведен и благочестив. Сначала было благочестие, которое дало ему праведность.

Исповедовать Христа – есть область не ума, а сердца, сердца духовного… Жертвенность исповедничества Христова. Между прочим, исповедничество – это предел не только любви и веры, но основывается через смирение и кротость. Поэтому исповедовать Христа Распятого гордому человеку непосильно. А основа исповедничества – смирение и кротость, милосердие и благость, и чистота. Как это и показали святые мученики и преподобномученики. И ни один гордец не смог исповедовать Христа Распята. Смирение сердца радуется, когда его кто-нибудь заденет, потому что это нравоучение, когда задевают человека, делают замечание и т.д. – оно безценное. Если своим содержанием оно не имеет никакого отношения к духовной жизни, то в личной, сокровенной жизни, то есть устройстве духовного сердца, оно ведь непременно имеет огромный фактор. Вот, скажем, на кухне молодая хозяйка тебя пробирает за то, что ты нож положила не на то место. А ты улыбайся и радуйся, что тебя учат, хотя ты сверхученая. Потому что безсмысленное самолюбие, оно во всем сказывается.

***

(Об общей исповеди) Священник не знает, кого он разрешил и какие грехи он разрешил. Они могут прилепиться к нему, потому что он прочел разрешительную молитву, не выслушав каждого в отдельности, понимаете? Потому что общая исповедь не есть Таинство. Вот этой простой вещи мы не понимаем до сих пор. Как рискованно совершать общую исповедь и читать тут же разрешительную молитву всем, и не подпускать к себе каждого в отдельности! Вот за это могут быть наказаны архиереи и священники в день Суда. А бывают такие случаи: прочтет общую исповедь, перечисление всяких грехов (названия, конечно, без пояснения), прочтете общую молитву «Господь и Бог наш… всех вас прощаю и разрешаю…», кладет на аналой крест: подходите, прикладывайтесь, - а сам уходит. Этого ни в коем случае делать нельзя. Этот священник берет на себя грехи, неведомые ему. Это неправославно. Очень трудно отучить от такой глупости. Тут как-то явился ко мне один человек и говорит: «Я не знал, что надо каяться в грехах, что перечисление названий грехов не есть исповедь, не есть покаяние. Я, - говорит, - всю жизнь не каялся в грехах». «Я самолюбивый…»: это не исповедь. А покажи, какой ты гордый, расскажи, какой ты гордый, факты грехов перескажи, - тогда будешь каяться в этих грехах. Вот почему надо тщательно готовиться, то есть записывать случаи, факты грехов. «Я лжец…» - это сознание, что он лжец, но грехи остаются за ним, все грехи лжи остаются за ним. Кому ты солгал? Перескажи по пальцам! А он не может!

Этому нас, конечно, не учили. От нас не требовали. Требуется усердие заботиться о своей участи. Нашим кладбищем жизнь не кончается. Вот этот зияющий пример – блаженно почивший Федор, старичок (я вам рассказывал). Два греха забыл сказать, и его Господь вернул обратно на землю. Поразительная вещь! Только два греха забыл сказать… Это поразительный случай! Обыкновенный человек, женатый, многодетный, с внучатами, внуками, еле-еле грамотный, но благочестивый. Любил молиться, говел, каялся просто: «Вот, я взял незаметно в магазине, я заказал два килограмма муки, а мне дали два с половиной, и мне было стыдно заявить за прилавком: что ж вы, я просил два, а вы мне дали два с половиной, я поленился полкилограмма отсыпать и принести обратно в магазин, я украл…» Такие простые вещи, да?! Они ведь за прилавком ошибаются, могут передать, сдачу передадут: я давал десять рублей – мне вернули сдачи двенадцать. Как же так?... Эта исповедь может быть недействительна. Раньше каялись так: сначала верни, а потом пойди к священнику, получи разрешительную молитву. А если забыл, какой продавец был, то директору магазина отдавай, и все. Боящийся Бога, боящийся Страшного Суда, он директору отнесет полкилограмма. «Я дала три копейки и получила почему-то шесть коробок спичек, вместо трех коробок…» Три коробки отнести обратно! На Суде придется коробками спичек отвечать, отдавать. С чем пойдете каяться? Со спичками! Вот какая живая вера православная: простая, но хрустально-чистая! Нас так учили, вот почему наши предки – «иже во святых», а нам не догнать их…

Мне хотелось бы продолжить рассказ об одном из изумительных событий в наше время, о благоволении Божием к нам, людям. А именно, что в газете было: в одной из газет московских было написано сообщение, что «верьте снам». И описывается подробно событие. Оно происходило так. Умерла женщина от какой-то болезни. Муж, супруг ее, очень горевал и, прощаясь с ней, выронил из кармана пиджака партийный билет и никак не мог его найти. И неожиданно является к нему жена во сне и говорит, что у нее в ногах лежит партийный билет: «Ты его обронил. Вскрой и возьми. Но меня не раскрывай, только ноги. Приподнимете крышку, из-под ног возьмешь билет…» И так она надоедливо несколько раз являлась во сне, повторяя одно и то же: что партийный билет у нее в ногах лежит, что он его уронил, чтобы вскрыл гроб, ее не раскрывая, а только поднял крышку и не раскрывал ее тела. Наконец-то он решился. Раскопали могилу. Приподняли крышку, но не удержались и – сняли крышку. И увидели огромную змею, которая обвила труп этой женщины, а партийный билет лежал в ногах ее. Но вот, спрашивают, конечно: почему такой ужас? Ответ простой, и один: они были не венчаны, жили в блуде. И она умерла, не вступив в священный брак. Хотя, может быть, она и каялась в этом грехе, но так как грех остался на ней, что она не исполнила требования Церкви повенчаться, на ней грех остался неразрешен, - и она умерла блудницей. И до Второго Пришествия эта змея будет сосать душу этой женщины. Спрашивается, почему же так обнародовано даже для всего мира, через газету? Это величайшая милость Божия, предупреждающая людей, что в грехах раскаиваться надо непременно, не только пересказав грехи священнику, но нужно принести покаяние, то есть отказаться от греха, больше его не повторять. И когда грех более не повторяется, тогда еще раз сказать священнику, что я проверил себя: грех не повторяется, удостойте меня причастия Святых Христовых Таин. Вот тогда грех прощается, разрешается и не помянется никогда во Второе Пришествие. А пересказать грех и, его не оставив, причащаться Святых Христовых Таин, то он остается на человеке; он причащается Тела и Крови Господа в суд и в осуждение, и священнику вменяется в вину, что он незаконно грех разрешил и допустил до Чаши. Вот почему так страшна ответственность священника и архиерея. Архиерей виноват в том, что он не требует, не проверяет, не учит, не наставляет, не блюдет, не караулит, не нянчит священников. А священники виноваты, что они незаконно разрешают грехи и только на себя берут эти грехи, за что будут отвечать и на мытарствах, и в день Суда.

Записывание грехов – это показатель ненависти ко греху и показатель потребности покаяния, потребности очищения, а кто не имеет этой потребности, тот никогда не будет записывать, а будет отделываться только общими названиями грехов. А факты фотографически записывать он никогда не научится. Записыванием грехов я еще ребенком занимался. Надо научиться видеть факты. Видеть и записывать их правильно. Помыслы, а не только акты греха. Это искание постоянного самоочищения, которое есть самосовершенствование, о котором часто пишет и говорит Святейший (патриарх Пимен) в общих чертах, общими фразами, потому что миряне этого не понимают… Некоторые вычитывают положенные молитвы безучастно, не переживая каждое слово и мысль молитвы. И они вполне довольны, что они вычитали положенное. Они, значит, считают: «я помолился, я закрыл книжку; я молился, и все». И поэтому такие люди способны закрыть канонник, молитвослов и тут же ругаться «черным словом», матом, или осудить кого-то, или рассердиться, отдаться гневу, ярости, пересказать слышанное что-то такое нехорошее о ком-то. Потому что они читали, но сердце не молилось, сердце не молилось! Молится сердце, да? И вот, большинство именно мужчин, они именно устроены так. Вот женский пол – они живут сердцем, да? Они почему и ищут молиться большей частью чувственно, не духом. Это опять-таки извращение. Но чувственно молиться легче, чем духом молиться. Вот почему больше католиков на земном шаре, чем православных. Они молятся под орган, они создают себе настроение. А мы, православного Востока носители истины, мы молимся духом, потому что Богу приносить свои грязные чувства – это оскорблять Бога. Условие молитвы одно – дух сокрушенный и смиренный.

Часто мирские люди восхищаются собой, то есть любуются собой и переходят в состояние фарисейства. А фарисейство – мерзость пред Богом. Очень часто ведь вслушиваешься, как рассказывают мирские люди: как они молятся, как они любят молиться, как они любят Бога! Вот когда начинаешь осторожно распутывать это слово «любишь» видишь именно как раз основы восхищения, или чувственного, или даже умного, тщеславного. А потом видишь результат: после такого восхищения – тут же резкая форма греха: гнева, ярости, возмущения, осуждения. Вот тебе результат твоей молитвы! Она была не молитва. Ты молилась сама себе. Ты была довольна собой, ты любовалась собой.

По книге «Старец иеросхимонах Сампсон. Жизнеописание, беседы и поучения», Москва, 2009 г.