ПОУЧЕНИЕ ИЕРОСХИМОНАХА САМПСОНА (СИВЕРСА, 1898-1979), XIII

Здоровье – дар Божий. И расходовать его не надо, потому что оно нужно для покаяния. Если будем хилыми, больными, мы не сумеем каяться. Но не все мы умеем беречь здоровье. Недоедают, недосыпают, занимаются сухоядением, режим не соблюдают. Конечно, истощают свое здоровье. Нельзя так. Когда мы немощные физически, мы не можем молиться. Здоровье нам нужно для покаяния. А восхождение может быть только через покаяние. Покаяние – это соль дня.

Многие говорят о том, что «я хочу совершенствоваться, хочу жить духовной жизнью». Да духовная жизнь может быть усвоена, только если мы начнем по-настоящему каяться. Покаяние – есть покаяние во всем. Оно связано с воздержанием, любовью к людям, любовью к Богу и удержанием себя от многих страстей, внешних и сокровенных. Это все, вместе взятое, называется покаянием. Кто по-настоящему кается, то есть вопиет, тот и воздерживается от многого. Начинают, обычно, с самого большего, с самого трудного. У каждого есть свой любимый грех. Большие угодники Божии, они нас научают и советуют, и советовали, и писали, и пишут: начинайте с самого большего, с самого трудного, с самого злого своего греха, прывычки. Кто любит ругаться – объявить войну со словом. Кто любит лениться – объявить войну с ленью. Кто не любит молиться – научитесь молиться. И так, постепенно, связывая войну с каким-нибудь любимым грехом и страстью, постепенно очищаемся и будем исправляться во всем. И незаметно для себя мы будем очищаться, исправляться. Но чем больше мы исправляемся и очищаемся, тем больше у нас будет потребность плакать.

У нас еще больше будет возрастать ужасная боязнь, что я еще ничего не начинал, только собираюсь. Этим отличается настоящее покаяние. Когда по-настоящему человек кается, он никогда не сознает, что он начал покаяние, только собирается. А на самом деле он уже прошел большой путь покаяния. Чем больше он очищается, тем больше он видит свое непотребство и что он только собирается, якобы и собраться никак не может. И, наоборот: кто лежит и ничего не делает, а однажды как-то вздохнул «о, ужас!», и говорит: «я начал каяться». Нет, не начал. Этим отличается глубина смирения. Смирение никогда не успокаивается на степени покаяния. Чем больше утончается, очищается сердце смирением, тем больше поднимается плач. Ненасытный плач. Чем объяснить, что многие угодники Божии убегали от людей, убегали в пустыню, отдавались мучениям и страданиям, запирались, принимали схиму, давали двойные или тройные клятвы. Вы думаете, схима есть предел? Нет. Есть затвор. Еще будет постриг – затвор. Третий раз будет такое же пострижение. Этого человека запирают насовсем и не выпускают никуда. Остается ему только оконце, подать пищу. Больше ничего. Есть постриг… Значит, предела любви к Богу нет? У нас был такой приснопамятный епископ Иеремия Новгородский. Он был ректором Тифлисской семинарии. Потом он был епископом Новгородским. Принял схиму, Ему схима показалась недостаточной. Он принял затвор, и его закрыли кирпичом. Такие подвиги брали на себя и все-таки казалось им, что этого мало!

Преподобный Агафон говорит, что у него был ученик, нерадивый такой был послушник. Он жил очень нерадиво. Преподобный Агафон его упрашивал, уговаривал: «Плохо тебе будет, начинай жить хорошо». А он не слушался и умер. Преподобный Агафон стал молиться, сорок дней молился. И ему было показано состояние этого нерадивого: огонь до ушей, голова только торчала. И он сказал: «Как тебе, брате?» - «По твоим святым молитвам я имею утешение, что моя голова не в огне». Единственное утешение! «Если бы не твои молитвы, и голова была бы в огне». Это прежде Страшного Суда! А потом он будет на Суде. И вернется опять в огонь. Потому что мы же исповедуем, что в день Страшного Суда все узники явятся на Суд и вернутся опять в ад. Так рассуждая и так исповедуя и так веря, конечно, надо говорить, что я безумный человек, что я живу нерадиво. Я – сумасшедший, или я – безбожник, атеист, что я, зная это, живу нерадиво. Тяжкие, смертные грехи – о чем же он думает? Какие тяжкие и смертные грехи? Всякий грех, с которым трудно расстаться, жалко с ним расстаться. И грехи, которые мы сознательно делаем и не хотим от них отстать. Прежде всего, язык. Молитва и язык – это основа положить начало благое. А раз будет молитва, там будет покаяние, и язык будет молчать, благодать Божия поможет, потому что благодать Божия не отойдет, Ангел Хранитель приступит. Если будет молчать и молиться. Он будет молчать при помощи молитвы. Невозможно молчать, не молясь. Невозможно. Годится всякая молитва: выполнение правила, Иисусова, Божией Матери. Если человек не может себя заставить молиться, надо научиться, надо себя заставлять. Надо себя заставлять. Такого «не могу» нет. С Божией помощью, благодатью Божией можно научиться молиться. Молитва придет, только надо приложить старание. Заставлять себя. Во-первых, режим молитвенного строя домашнего, суточного. И потом, покаяние: почаще исповеди, чтобы жаловаться, подмечая все нехорошее за собой, о молитве и о языке, прежде всего. Возьмись за язык. Захочешь болтать – молись. Дело в том, что мы осуждаем, злословим, пустословим, о себе рассказываем, подмечаем плохое, пересмеиваем. Это есть грехи языком. Бог дает разумение. Лучше перемолчать, чем сказать. Если Богу нужно будет, чтобы кого-то известить, все равно узнается. Если человек унывает, молчать нельзя. Это грех жестокости. У нас потребность сердца любящего. А если встретила человека и говорила, и пустословила или осуждала, то тем более молчи. Молчи и кайся. Пиши и принеси покаяние. А если перескажешь это злословие, то это двойной грех. Во-первых, ты грешишь сама, во-вторых, заставляешь грешить людей. Мы же, когда злословим и осуждаем, кроме греха осуждения еще берем на себя грех соблазна, так? Мы людей наводим на грех. Мы соблазняем на грех.

Как спастись мирским людям? Мирским людям руководства не нужно. Мирские люди спасаются терпением болезней (от грехов). Скорбью, терпением напраслин, терпением характеров семьи и уступками друг другу. А монахи спасаются как? Детским послушанием. Несением святых послушаний, возложенных на них, как Самому Богу и Самой Божией Матери: дотошно, придирчево, добросовестно.

Нападают какие-то мысли… Но надо знать, что эти помыслы бывают во смирение нам, чтобы поняли бы мы, что мы безсильны противостоять своими силами, своими хотениями, если не будет покаяния. Всякое проявление греха осуждения, самоценна, самоуверенности, гнева, раздражительности – это проявление гордости и самоуверенности. А милосердие Божие нам показывает (когда нам допускается такое состояние безсилия), что мы безсильны без благодати Божией.

Вы все время ищете совершенства, да? Да, то есть покаяния! Покаяние рождает потребность очищения, обновления. Очищения от греха. Это мир называет самосовершенствованием, а христианский язык православный называет покаянием. Кто молится и кается, тот совершенствуется. Чтобы выйти из состояния абсолютного нерадения нужно напугаться. Крепко напугаться, по Феофану. Надо просить об этом: «овей меня страхом Твоим, даждь мне страх Твой». Это выпрашивается, когда вы подходите к Чаше и причащаетесь, и когда вам кладут на язык частицу Тела Господня, то вы: «даждь мне страх Твой, овей меня страхом Твоим!» научи меня молиться! Даждь мне веру!» И вот, по вере будет вам.

Как проявляется вера? Вера есть, прежде всего, дар Божий. Вера приходит только наитием Святаго Духа. Потерять веру можно дерзостью. Это область самая больная для каждого из нас. Кто не имеет заботы, попечения, безпокойства о вере и страхе Божием, тот может наследовать нехристианскую кончину. Надо помнить. Надо иметь веру. Надо иметь страх Божий. А он выпрашивается, туне нам не дается, без трудов, но – труд только один, выпрашивание. Назойливое выпрашивание и постоянное, о чем пишет в своих письмах епископ Феофан. Замечательный учебник – письма епископа Феофана. Оттуда можно делать безконечные выписки. Это азбука в духовном деле. Какое-нибудь письмо непременно научит чему-нибудь. Это изумительный педагог.

Без воздержания вообще немыслимо чего-либо добиться. Воздержание должно быть разумное. В проявлении воли: отнимать понемножку от себя любимое и привычное. И дойти до крайнего предела воздержания. И везде: и в пище, и в питии, во всем буквально. Так же, как молитвенное делание: оно может только прибавляться, не убавляться.

Нужно просить помощи Божией. Принимая свое безсилие и поврежденность, свое рабство греху и страстям. Покаянием. Для этого есть православное покаяние. Оно излечивает все буквально, любую страсть, любой недуг. Сначала начинается осознание греха. Одному память смертная, другому память вездеприсутствия Божия, третьему вездеприсутствие Божией Матери, а кому и присутствие Ангела Хранителя и его приводит в ужас. А есть люди, которые боятся демонов. И с этого начинается обращение. Присутствие злой силы – оно приводит в разум человека. Он пугается, ему делается страшно Это настоящее состояние, забывшее все, то все милости Божии. А кто просто, по простоте своей, молится Божией Матери, и по вере к Божией Матери это обращение произойдет непременно, обязательно.

Вот почему русские люди, русская нация такая святая и благочестивая – это простость веры, непосредственность, да? Несумненность веры, она была детски простая. Вот эта детски простая вера приводила их к большой добродетельной жизни.

По книге «Старец иеросхимонах Сампсон. Жизнеописание, беседы и поучения», Москва, 2009 г.