Сказано: возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим, и ближнего твоего, яко сам себе (Лк. 10, 27). Заповедь эта не нового составления. Она древняя, была дана еще давно чрез Моисея древнему Израилю. Ныне она воспомянута для евангельского законника по случаю спасительного вопроса о том, что писано в законе. Если она была нужна для хранения ветхозаветными законниками, то новоблагодатным людям есть большая потребность ее исполнять, потому что они получили от Бога большую любовь к себе. Заповедь эта - любить Бога и любить ближнего - кажется малою и легкою. Но если бы ее исполнять, то желающим спастись не было бы более любезного, чем заниматься ею. В этих двух заповедях вся сила закона и пророков.

Как же это может быть? Так, когда кто первые четыре из десяти данных чрез Моисея заповеди принимает и исполняет, как-то: Аз есмь Господь Бог твой; не сотвори себе кумира; не приемлеши имени Господа Бога твоего всуе; помни день субботний, еже святити его, - то какую добродетель исполняет, как не любовь к Богу? О Боге и речь идет. Последние же шесть, как-то: не убиеши, не прелюбы сотвориши, не украдеши и другие, - эти же касаются любви ближнего. Таким образом, исполняющий две эти заповеди исполняет весь закон. Другого пути, который бы вел более последовательно к наследованию Вечного Жития, кроме того, чтобы любить Бога и любить ближнего, мы не находим.

Любить Бога закон велит в четыре раза более, чем любить ближнего: и от всего сердца, и от всей души, и всею крепостию, и всем помышлением, а ближнего - однажды и так, как самого себя. Указанные свойства любви к Богу: сердце и душа, крепость и помышление - находятся между собою в близком родстве. Ведь сердечное действие - что, как не душевное, и что душевное, как не мысль, и от них рождающаяся крепость? Но мне представляется, что четверица слов этих может основательнее показать, в частности с четырех сторон, как любить Бога, достойного любви сверх меры. Никто не восстанет против этого, когда прежде всего вспомним про любовь Божию к нам, как сам Он такою мерою возлюбил нас. Мы, - говорит апостол, - любим Его, яко Той первее возлюбил есть нас (1 Ин. 4, 19). Отсюда научаемся усерднее любить Бога и ради Бога - своего ближнего. Итак, последуем этому порядку!

Бог нас возлюбил как Бог. Спрашиваю вас, мудрые слушатели, кто вначале понудил Его создать столь прекрасный свет? Кто сотворил солнце и луну? Кто украсил небо звездами и рассыпал цветы по земле? Кто пустил по воздуху птиц и по пустыням разогнал зверей? Кто излил воду и наполнил рыбами? Кто же насадил и рай и для кого все это, как не для нас только одних? Наконец, сверх всего этого персть взял от земли и от брения, из смрадного болота, создал столь дивное творение - человека, вдохнул в него дух жизни, почтил его свободною волею, дал естественный закон для его хранения и сделал господином над тварию, все покорил ему под ноги.
Никакой Ему нужды в этом не было, но действовала одна только милосердная любовь Божия к человеку еще прежде его создания. И когда так возлюбил и возвысил его, когда только что чуть не сравнял с Ангелами, ибо умалил ecu его малым сим от Ангел (Пс. 8, 6), то какая была за это от человека благодарность? Ничем не был благодарен человек; он пошел против Бога, задумал быть равен Ему, как и сатана изначала. Но тотчас тут же и потерял к себе и любовь Божию. По праведному суду Божию ненавидящий Бога бывает ненавидим. Господин твари переменяется в ее раба. Хотевший сравняться с Богом осуждается с диаволом.

Но навеки ли так погибает? Нет, не забыл Милосердный Бог дело Своих рук, которое создал по любви, чтобы оно до конца было возненавидено. Опять явил Свою любовь к человеку и уже как Царь дал в помощь закон. Перстом Своим начертав: "Аз есмъ Господь Бог твой... да не будут тебе бози инии разве Мене (Исх. 20, 2-3), объявляет торжественно, с трубами, в огне, среди великого трепета, в общее сведение народа, чрез избранника Своего Моисея, как бы говоря: забылся человек, не помнит, чье он создание, и перестал любить Меня; итак, дай ему для напоминания на письме эту заповедь. Как Отец, Бог положил твердую любовь. Благий, Он послал в мир Единородного Своего Сына в очищение, да будет Он Примирителем и Ходатаем пред Ним за нас. Он, придя, закон Моисеев, начертанный перстом Отчим, подписал кровию Своею, нещадно за нас излиянною; запечатлев Своей смертию, преподал нам новый милосерднейший закон, без громов, без страха и в меньшем числе - только в семи Таинствах, и тем воссоединил в нас такую любовь, что не только примирил нас с Богом, Отцом Своим, но исходатайствовал нам еще и сыновство. Елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти (Ин. 1, 12). Еяже ради вины не стыдится братию нарицати их (Евр. 2, 11). Отсюда-то мы и в нуждах наших прибегаем дерзновенно к Небесному Отцу и, как плачущие дети, просим у Отца на каждый день хлеба. Отче наш... хлеб наш. насущный даждь нам днесь. И бываем слышимы в молитвах. Иже убо Сына Своего не пощаде, но за нас всех предал есть Его, како убо не и с Ним вся нам дарствует (Рим. 8, 32).

Бог, возлюбив нас и видя столько потерянную и теряемую нами Его любовь, опять ее восстанавливает и по написанному древле в законе: возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим, чрез исповедание нынешним евангельским законником ищет взаимно любви от нас. Ибо ему Иисус сказал: Сие сотвори и жив будеши. А в залог той любви от нас к Себе, чтобы, не видя Его пред глазами, не отпадали от нее, как бы некоего надзирателя, учреждает вторую любовь к ближнему и повелевает своего ближнего, которого мы видим пред собою и подобострастного, как себя, любить. Именно себя любить и ближнего, сказал, яко сам себя. Думаю, что ни для кого не надо толковать, что значит любить Бога. Знаем апостола, говорящего: Сия бо есть любы Божия, да заповеди Его соблюдаем (1 Ин. 5, 3).

Тот каждый любит Бога от всего сердца, кто сердцем чистым нелицемерно исполняет Его заповеди, отсекая прочь исходящие от него, по слову Христову: помышления злая, убийства, прелюбодеяния... татьбы, лжесвидетельства, хулы (Мф. 15, 19) и другое сему подобное. Этот вид любви к Богу проистекает из самого естества. Возьмем подобие от четырех стихий: как они стремятся к своему основанию, когда земля падает на землю, воздух растворяется с воздухом, когда огонь рвется вверх к огню. Бог - средоточие сердца нашего. Как Сам Он чист, так по образу Своему и подобию соделал в нас сердце чистое и смыслящее разуметь доброе и злое. Когда по сердечному влечению без всякой угрозы и принуждения убегаем от зла и творим благое, от сердца тогда исполняем божественные заповеди, а исполняя их, проявляем любовь к Богу, любя от всего сердца как Бога своего Создателя. Какое Он сердце создал чистым, такое к Нему и обратим.

Всякий тот любит Бога от всей души, кто ради великой любви к Нему своей души, то есть живота своего, не щадит, по совету евангельскому: иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю, и иже аще погубит душу свою Мене ради, обрящет ю (Мф. 16, 25). Этот вид любви к Богу воспримем от мучеников. Они так возлюбили Его, что и души за Него положили. Нам не будет нужды искать мучителей, когда начнем худшее покорять лучшему. Например, если любезна нам слава человеческая - побежим от нее прочь. Вот нам будет и Нерон, отсекающий ноги. Если богатство любезно - расточим его в раздаянии милостыни. Вот и Диоклетиан, отнимающий руки и всего раздробляющий колесами на части. Если красота телесная веселит нас - отвратим от нее очи. Вот наш Максимилиан, выкалывающий очи. А сколь мучительно оставить любящим все это, нельзя выразить. Лучше бы с душою расстаться, чем остаться без них. Об остальном подумаем про себя, какие живут в нас страсти, и что с ними за борьба, и что это за мучители, когда начнется попытка отстать от них и одолеть. А желающим любить Бога от всей души настоит нужда их оставить. Кая бо польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит (Мф. 16, 26). Ни здесь пользы, ни в будущем веке.