НАСТАВЛЕНИЯ ПРЕПОДОБНОГО ПАИСИЯ СВЯТОГОРЦА

"Буква закона убивает". Как-то раз я спросил одного человека: "Кто ты? Воин Христов или воин лукавого? Знаешь ли ты, что у лукавого тоже есть воины?" Христианин не должен быть фанатиком, ему надо иметь любовь ко всем людям.

Кто без рассуждения кидается словами, пусть даже и правильными, тот делает зло. Был я знаком с одним писателем. Человек он был очень благочестивый, однако с людьми мирскими говорил языком грубым, доходившим до глубины души и сотрясавшим их. Однажды он говорит мне: "На одном собрании я сказал одной госпоже то-то и то-то". Однако он сказал ей это так, что искалечил ее. Он оскорбил ее перед всеми.

"Слушай, - сказал я ему, - ты бросаешь людям золотые венцы с алмазами, однако, швыряя их таким образом, ты проламываешь головы, и не только слабенькие, но и крепкие". Давайте не будем "по-христиански" [в кавычках] побивать людей камнями. Кто перед другими обличает согрешившего или с пристрастием говорит о каком-то человеке, тот движим духом не Божиим, но иным. Церковь действует посредством любви, а не так, как законники. Церковь смотрит на все с долготерпением и стремится помочь каждому, чтобы он ни натворил, каким бы грешником ни был.

Я вижу, что некоторым свойственна странная логика. Их благоговение - это хорошо, их расположение к добру - это тоже хорошо, но необходимо еще духовное рассуждение и широта, чтобы спутницей благоговения не стало узколобие, чтобы голова не стала такой твердой и упрямой, что хоть кол на ней теши. Вся основа в том, чтобы иметь духовное состояние, для того чтобы в человеке было духовное рассуждение. Иначе он стоит на "букве закона", а "буква закона убивает". Тот, у кого есть смирение, никогда не строит из себя учителя, он выслушивает [другого], а когда спросят его мнение, говорит смиренно. Он никогда не скажет "я", но "помысл говорит мне" и "отцы сказали". То есть он говорит, как ученик. Тот, кто считает, что он способен исправлять других, имеет много эгоизма.

- Геронда, когда кто-то, начиная что-то делать, имеет доброе расположение, но [затем] уклоняется в крайности, то значит ли это, что у него не хватает рассуждения?

- В этом его действии есть эгоизм. И такой человек, не зная себя самого, не понимает этого, потому и бросается в крайности. Часто некоторые начинают с благоговения, и до чего только не доходят потом! Как, например, иконобожники и иконоборцы. И одно крайность, и другое крайность. Одни дошли до того, что скребли икону Христа и, для того чтобы "улучшить" Божественное Причащение, сыпали эту пыль в Святую Чашу! Другие жгли иконы, топтали их... Поэтому Церковь и была вынуждена поместить иконы высоко, а когда раздор утих, она опустила их вниз, чтобы мы поклонялись им и воздавали честь тем, кто на них изображен.

В рассуждении нет пределов и правил.

- Геронда, в рассуждении есть какая-то определённая мера?

- Нет, в рассуждении нет определённой меры, нет пределов и правил. Есть и "да", есть и "нет", есть и много, есть и мало. Сестре, у которой есть рассуждение, не нужно указывать, что ей делать и что говорить. Она всегда действует правильно, потому что всегда рассуждает духовно. Она просвещается Божественным просвещением и обладает духовной интуицией.

- Вы мне как-то сказали, что у меня есть узколобость. Что Вы имели в виду?

- Ты смотришь на вещи узко: тебя волнует только порядок и не интересует сам человек. На службе, к примеру, ты говоришь: "Такая-то сестра должна стоять там-то и петь то-то". Ты не смотришь, есть ли у неё силы стоять и может ли она это петь. Сначала нужно смотреть, где и как применить на практике это "должен" или "должна", а потом уже требовать исполнения. У тебя нет рассуждения, поэтому-то ты и относишься ко всему сухо, формально.

Чтобы человек правильно применял церковные каноны с пользой для людей, он должен быть духовным и иметь духовное рассуждение. Потому что иначе он остаётся на букве закона, а буква закона "убивает". Человек тебе говорит. "В Кормчей так написано", и как видит в книжке, так буквально и применяет, а должен бы каждый случай анализировать отдельно. Как я видел на практике, в одном случае могут скрываться тысячи других случаев. Епитимия, например, должна соответствовать человеку, его состоянию, проступку, который он совершил, покаянию, которое показал, и учитывать многое-многое другое. Здесь нет одного рецепта, одного единого правила на все случаи жизни.

Во всех случаях главное - это рассуждение, Божественное просвещение. Поэтому я всегда молюсь, чтобы Бог людям послал просвещение "Христе мой, - говорю я, - мы потеряли свой дом и путь, ведущий к нему. Просвети нас, дабы найти нам свой дом, своего Отца. Подай нам Божественное ведение".

Духовная радость приходит в результате духовного делания.

- Геронда расскажите нам о небесной радости.

- Существует и в этой жизни небесная радость и небесные наслаждения, и человек задаётся вопросом, есть ли в другой жизни что-то выше того, что он переживает здесь. Эту радость нельзя выразить словами, её можно только пережить.

- Как можно достигнуть такого состояния?

- Чтобы прийти в такое состояние, когда ты не можешь вместить переполняющую тебя радость и не можешь её выразить языком, нужно обратить внимание на две вещи: вести себя просто, не смотреть на других, творить молитву. Если будешь это делать, то придёт время, когда ты почувствуешь такую радость, что будешь мне говорить: "Геронда, я сошла с ума! Может, я не в себе? Что такое я чувствую?" Такая у тебя будет безумная радость! Как ты считаешь, когда человек испытывает духовную радость? Когда у него внутри беспорядок? Внутренняя радость приходит после того, как будет наведён порядок внутри. Она даёт душе крылья. Пока душа не согрета внутренним деланием, она похожа на машину с непрогретым двигателем, нужно толкать, чтобы она сдвинулась с места Внутреннее делание - трезвение, внимание, поучение и молитва - согревает душу, двигатель заводится, и машина бежит вперёд. Тогда человек перестаёт обращать внимание на внешнее и идёт в духовной жизни вперёд гигантскими шагами.

- И тогда неблагоприятная окружающая обстановка уже не влияет на человека?

- Нет, не влияет, потому что он живёт в другом мире, вне этой среды. И так как он живёт в другом мире, то этот мир не причиняет ему беспокойства Люди вокруг него словно говорят на другом языке, которого человек не знает, поэтому и не понимает, что они говорят. И хорошо, что не понимает, потому что если бы он что-нибудь понимал, даже немного, то его внимание отвлекалось бы на эти слова А теперь он полностью поглощён языком, который он знает. Так начинается внутреннее воспарение. Знаете, что такое внутреннее воспарение? Какой ангельский чин имеет крылья? Херувимы или Серафимы? "Шесть крил" (Ис.6.2), о которых говорит пророк Исайя, какой чин имеет?

- Серафимы, геронда.

- Знаете, что делают Серафимы? Взмахивают крыльями в такт... Точно так же бьётся и сердце, когда есть внутреннее воспарение. Тогда жизнь - ликование. Но вы пока привязаны к себе, не освободились от своего "я", потому сердце не свободно и не может прийти в состояние, когда оно трепещет от радости. Вкусите прежде этой радости, а потом приходите, поговорим!