Если исследовать историю возникновения города Караганда, то окажется, что она есть не что иное, как история Карлага и крестьян-спецпереселенцев 30-х годов. В программу первой советской пятилетки молодого, задумавшего окрепнуть в короткий срок государства входила задача освоения целинных земель Центрального Казахстана и разработка Карагандинского угольного бассейна. Поскольку для осуществления этой задачи требовалась предельно дешевая рабочая сила, в начале 1931 года начались массовые аресты крестьянских семей, т.н. «кулаков» и высылка их по этапу в знойные степи Центрального Казахстана, общее количество крестьян вместе с детьми и стариками составляло около полумиллиона человек. Эшелоны шли со всего Поволжья, начиная с Астраханской области и кончая Чувашией и Мордовией, а также из Пензенской, Тамбовской, Курской, Воронежской, Орловской областей, с Харьковщины и Оренбуржья. Людей везли по жарким степям в наглухо закрытых телячьих вагонах, где для всего вагона стояла одна туалетная бочка. Ехали в тех вагонах беременные женщины, кормящие матери, дети, старики. Уже в вагонах люди стали умирать и покойников вместе с живыми везли до места назначения по несколько суток. Из прибывших отбирались наиболее крепкие парни и девушки для строительства дороги. Дневная норма даже зимой на каждого была 8 тонн грунта. Инструмент – тачка, лом, крика, совковая лопата. Невыполнившим норму урезали паек. И люди падали замертво. Могилы им не копали, а клали прямо в железнодорожную насыпь и засыпали грунтом. Так что дорога эта буквально на костях стоит.

52 тысячи крестьянских семей были привезены летом 1931 года на территорию будущей Караганды и брошены под открытым небом на произвол судьбы – ни жилья, ни хлеба, ни воды. Люди наскоро рыли ямы, укрывая их своим ветхим тряпьем, чтобы можно было спрятаться от солнца и иссушающего степного ветра. Этим летом от дизентерии и голода погибли почти все дети до 6-летнего возраста, а семьи были тогда большие – у всех от пяти и больше детей. А остальные, начиная с 10-летнего возраста и заканчивая стариками, были мобилизованы на сооружение земляных бараков. Бараки к зиме достроить не успели, и в ноябре, когда уже выпал снег и трещали морозы, началось заселение в недостроенные, неутепленные и неотапливаемые бараки, в которых не было порой даже крыши. В бараки площадью 50 кв.м. заселяли по 100 и более человек. Снег падал прямо на голову спящих людей. И зимой 1931-1932 гг. прошла волна массовой смертности. Главными губителями людей были холод, голод, повальный тиф, цинга. В поселках вымерло более половины от общего количества крестьян. Учета умерших никто не вел, а в 1932 г. взамен повымерших привезли еще несколько эшелонов репрессированных кубанцев. В 1933 г. на всю страну обрушился голод и по спецпереселенцам прошла новая волна смертей.

В декабре 1931 г. было принято решение об образовании в Караганде одного из филиалов ГУЛАГа – Карлага, который получил название «Карагандинский совхоз-гигант ОГПУ». Откуда взять для освоения безлюдных степей дешевую и неприхотливую рабочую силу? Такую, чтоб была свободна от семьи и готова к перегону с места на место, не требовала ни устроенного жилья, ни больниц, ни школ? Эта проблема была решена так же просто. В Карлаге содержались крупные ученые, военачальники, деятели культуры, духовенство, монашество. Одним из таких заключенных был преподобный Севастиан Карагандинский. За колючей проволокой степных отделений было сосредоточено большое число высококвалифицированных агрономов всех уклонов, зоотехников, медработников, экономистов. Условия же жизни заключенных Карлага были невыносимыми. Акт от 5 февраля 1941 года, составленный проверяющими: «Заключенные размещены в стандартных бараках. Полы земляные, зимних рам нет. Грязь, сырость, печки в бараках отапливаются не ежедневно. В мужском бараке температура +4, в женском +16. У многих заключенных не имеется постельных принадлежностей. Баня, прачечная, дезкамера ввиду отсутствия топлива работают с большими перебоями. Обнаружены массовая вшивость, недостаток белья, которое не меняется и не стирается. Зимним вещедовольствием обеспечено менее 50% заключенных. Большинство одето не по сезону, на ногах летняя обувь. Кипяченая вода как в бараках так и на работах отсутствует. На работах нет даже сырой воды. Заключенные едят снег. Питание по качеству не соответствует калорийности. Имеются случаи невыхода на работу по разутости и раздетости. Заключенные, не вышедшие на работу по этим причинам, котируются как отказчики от работы, им урезают паек или отправляют в штрафной изолятор». Попытки к бегству заканчивались «ликвидацией».

При всем этом на всю страну гремела слава Карагандинского совхоза и его опытной сельхозстанции. Рекордные урожаи давали капуста, огурцы, помидоры. Небывалых результатов достигли селекционеры. Агроном Митрошина, осужденная на 25 лет по 58-й статье вывела сорт картофеля «эпикур» и получала по 60 тонн с гектара. Здесь было свое животноводство, сахарный завод, стекольное производство, выделывали кожу, в военное время выпускали мины. Карлаг кормил армию, давал государству зерно, мясо, оружие, одежду. Но заключенных за людей не считали. Кормили баландой, ячменем «анютины глазки». Ежедневно приезжали судьи и судили заключенных за то, что кто-то взял морковку или свеклу. Приговоры исполнялись на местах. Приговоренных ставили на колени на край ямы и стреляли в затылок. Личные дела уничтожались.

Итак, в мае 1934 г. в одно из отделений Карлага был привезен с этапом иеромонах Оптиной пустыни отец Севастиан. О своем пребывании в лагере батюшка вспоминал, что там били, истязали, требуя одного: отрекись от Бога. Он сказал: «Никогда». Тогда его отправили в барак к уголовникам. «Там, - сказали, - тебя быстро перевоспитают». Можно представить, что делали уголовники с пожилым и немощным священником. В 1939 году батюшку освободили, но уезжать из Казахстана он не захотел. Он искал исполнения не своей воли, а предавал себя в волю Божию. Спецпереселенцы, а также освобождавшиеся со справкой «вечная ссылка в Караганду» бывшие узники нуждались в духовном окормлении. Отец Севастиан говорил своим послушницам, с которыми он поселился в Большой Михайоловке: «Мы здесь больше пользы принесем. Люди здесь душевные, сознательные, хлебнувшие горя». Жили ссыльные в темных чуланах, землянках и сарайчиках и каждые 10 дней были обязаны отмечаться в комендатурах. Более двух третей населения города не имело паспортов. Караганда была голодным городом, особенно в военные и послевоенные годы. Хлеб получали по карточкам. Одевался батюшка как простой старичок – в очень скромный серенький костюмчик. И вот он шел, занимал очередь. Очередь подходила, его отталкивали, он снова становился в конец очереди и так не один раз. Люди это заметили и, видя его незлобие и кротость, стали без очереди пропускать батюшку и давать ему хлеб.

Но, несмотря на все усилия безбожных властей, направляемые на разрушение Церкви, люди, окружавшие старца, своей жизнью и смертью утверждали торжество Православия. Ибо «истина тогда ликует, когда за нее умирают», - говорил преподобный Севастиан. Именно святоотеческие традиции привились в Караганде, дали всходы и принесли плоды.

В эти страшные годы по всей Карагандинской области не было ни одного православного храма. На молитву собирались в землянки, тайно. Начиная с 1942 года, когда начали открываться храмы, первые общины ходатайствовали об открытии при шахтах и новообразованных поселках православных храмов и молитвенных домов. В 1946 г. в Большой Михайловке было разрешено открытие молельного дома без совершения Божественной Литургии. Литургию батюшка мог служить только тайно на частных квартирах верующих. Но, наконец, в 1955 году было получено разрешение и на открытие церкви.

В духе любви воспитывал батюшка всех своих чад - как монашествующих и священников, так и мирян. После блаженной кончины преподобного они продолжили его духовное делание. Большемихайловский храм, собравший под свой кров людей подвижнической жизни, в 1998 году был обращен в Богородице-Рождественский женский монастырь. Один из преемников старца, архимандрит Петр (Горошко), исполнял послушание духовника этого монастыря. Настоятельница монастыря игумения Севастиана (Жукова) также возрастала под старческим руководством. Воспитанный преподобным Севастианом протоиерей Александр Киселев – ныне настоятель Свято-Введенского собора, построенного по пророческому благословению старца недалеко от Мелькомбината. Все эти люди являются хранителями духовных традиций и ревностными исполнителями заветов любви, завещанных преподобным Севастианом.

Неутомимое подвижническое служение отца Севастиана Православной Церкви продолжалось в течение пятидесяти семи лет - с 1909 по 1966 год.  22 декабря 1957 года архиепископом Петропавловским и Кустанайским Иосифом (Черновым) отец Севастиан был возведен в сан архимандрита, а в 1964 году награжден архиерейским посохом (случай беспрецедентный). Перед блаженной кончиной старец принял от своего духовного сына епископа Волоколамского и Юрьевского Питирима (Нечаева) постриг в великую схиму. Он же, владыка Питирим, проводил старца в последний путь. Схиархимандрит Севастиан почил о Господе на Радоницу 19 апреля 1966 года.

По книге «Живой воды неиссякаемый источник. Карагандинский старец преподобный Севастиан», Москва 2014 г.