О воспитании детей

Иногда батюшка говорил о брачных узах и о супружеских обязанностях: о верности, доверии, о терпении в случае болезни одного из супругов или детей. Упрекал неблагодарных детей, напоминая им заботы родительские: их труд, любовь, бессонные ночи у колыбели во время болезни, страх за жизнь и здоровье детей. «Господь лишит таких детей счастья», - говорил батюшка. «Чти отца и матерь, да долголетен будеши на земли». В пример ставил тех детей, которые чтили своих родителей при их жизни и по смерти молятся о них.

Неоднократно предупреждал родителей, которые чуть не с младенчества приучают детей к своеволию и самолюбию: «Теперь не дети идут за родителями, а родители за детьми». И приходилось наблюдать, как мальчик тянет за руку бабушку или мать: «Пойдем домой или на улицу!» - только бы уйти из храма. И родители слушались и уходили.

Не раз и не два батюшка делал замечание родителям за чрезмерное пристрастие и привязанность к своим детям, за то, что родители готовы чуть не молиться на них вместо Бога. «Самые простые крестьяне малограмотные, одеваются и обуваются абы во что и абы как, недоедают ради того, чтобы своих детей одеть, обуть и выучить наравне с городской интеллигенцией. А дети, выучившись, начинают презирать неграмотность и нищенское одеяние своих родителей, даже стыдятся их».

Митрополит Иосиф (Чернов), тот убеждал родителей с младенчества приучить детей не убивать живых существ, начиная с таракашки, букашки, птички, кошки, собачки. Потом и до человека дойдет и даже самих родителей не пощадят от жестокости. «Приучайте любить и жалеть всякую тварь Божию и не обижать. В том числе и растения». Но нашлись ретивые мамаши, которые посмеялись над проповедью владыки Иосифа: «Что это за таракашки-букашки?» Они даже смысла не хотели понять, не то что детей полезному учить. (Может, какая впоследствии и поняла, когда в ожесточении выросший сын или внук задал ей урок по ее воспитанию.)

Бывало, батюшка, скажет при всех: «Кто не приучится слушать родителей, равных и старших себя и даже меньших, тот, выросши, никого слушать не будет, и его потом никто никогда не послушается».

К сиротам относился батюшка с большим сочувствием и состраданием. При встрече с такими сначала накормит их, утешит, с ног до головы осмотрит – кто в чем одет и обут, расспросит обо всем и поможет словом, делом и молитвой. Как родные отец и мать, позаботится.

Об отпевании

Батюшка сокрушался о тех людях, которые, потеряв близкого человека, до отчаяния, до истерии доходили, поднимали крик и вопль у гроба умершего. Батюшка скажет, что это неверующие люди. «Тяжело умирать человеку, не имеющему веры, оставляя родных и богатство, а неверующим родным терять близкого человека, в котором полагали все свое земное счастье. Господь посекает их надежду, а они не понимают Божия произволения. Среди верующих родственники хотя и плачут по покойнику, но сдержанно, и скорбят, но умеренно. Все растворено молитвой и надеждой на помощь Божию. Верующий умирает спокойно, как засыпает, и по смерти на лице его запечатлевается последнее целование Ангела-хранителя».

После отпевания неверующего или нечаянно умершего человека иногда не вытерпит батюшка и скажет: «Как тяжело отпевать таких!» (Умерших без покаяния и причастия Святых Христовых Таин отпевал только ради утешения их близких.) И тем, кто читает Псалтирь над неверующими покойниками (ради утешения их родственников), то же самое говорил: «Как тяжело читать по ним Псалтирь!»

Если батюшка отпевал пожилого человека, благочестиво прожившего жизнь, то, бывало, после отпевания скажет: «Колос зрелый в житницу вечную канул!» А о другом скажет другое. Ему была известна участь души умершего. Особенно сокрушался за умерших младенцев, которых ни очно, ни заочно никто не отпевал. «Крестить еще принесут, а отпевать – очень редко. А разве мало их умирает?»

Бывало, кто-нибудь из певчих, жалея батюшку, предложит заочное отпевание покойника отложить на следующий день, но батюшка строго ответит: «А вы знаете, как ему там? Отложить-то можно, но можно и самому умереть, и душа останется не отпетой».

Много раз убеждал на поминки не брать вина, а тем паче водки. «Постом – постной пищей поминайте, а в обычные дни – тоже попроще и не много блюд. Покойникам этого не требуется». А бедным благословлял три-четыре человека накормить горяченьким чем-нибудь и все. Одной скорбящей женщине, потерявшей единственного сына, на ее слова: «Жаль его, он был хороший, послушный, со всеми обходительный и верующий», батюшка ответил: «Вот и хорошо, что у тебя на всю жизнь останется о нем добрая память. Остался бы жив, через год или два спился бы с друзьями, и навеки душа погибла бы».

«А шахтеры, - говорил батюшка, - если бы не ругались и имели страх Божий, были бы как мученики, спускаясь под землю работать, как на смерть. Как знать, выйдет он оттуда живой, или нет?»

О батюшкиной исповеди

Идет, бывало, к батюшке человек с тяжестью на душе, с обидой на кого-нибудь и помыслы бьют его, как молотком: то скажи батюшке, другое скажи. А стоит только увидеть батюшку и получить благословение – все исчезает как дым, и тяжесть и мысли. От его ласкового, теплого взгляда согревается душа и сердце. Становится легко, радостно – и говорить-то нечего, и не на кого жаловаться – все стали хорошими. Как из-за черной тучи выйдет солнышко, обогреет и осветит всех – грешных и праведных. И при свете этих лучей человек осознает, что сам он хуже других.

Когда говорили о видениях, он один ответ давал: «А я ничего не вижу!» И приводил слова святых отцов, что не тот выше, кто видит ангелов, а тот, кто видит свои грехи.

Не терпел, когда кто много говорит без дела и пользы, и не дай Бог, с целью осуждения. Тут же даст понять и смирит. Сам же больше молча выслушивал и под конец одним-двумя словами на все давал ответ.

О многословии, смехе и вольном обращении

За многословие, а паче за пустословие делал замечание: «Знаю, что ты умеешь много говорить, - бывало, скажет кому-нибудь в назидание всем, - а у меня зубов нет и горло болит, потому мне трудно говорить». После многословия и пустословия остается такой тяжелый осадок, как кто песку насыпал на душу, даже после душеспасительных бесед.

Говорил еще батюшка: «Кто любит много говорить, празднословить и шутить, у тех под конец жизни Господь отнимает речь». (Что в действительности наблюдалось за некоторыми).

Не терпел батюшка смеха и вольного обращения, особенно если кто-то толкнет или дернет, а также шуток, насмешек и т.п. В пример приводил Спасителя, который никогда не смеялся, а плакал, чему свидетели были ученики Его. И Матерь Божию никто не видел смеющейся. Не одобрял тех, кто хотя бы в шутку говорил неправду. «Говорите всегда правду и истину, и не смейтесь. В смехе и вольности начало блуда».

О помощи Божией в падениях

Бывало, скажет: «До самой смерти бойтесь падений и не надейтесь на свои силы, а только на помощь Божию, призывая Его в молитве со смирением». По поводу падения одной девицы (не из близких духовных) он сделал строгое наставление другим: «Запущенная, загноенная рана, скрываемая как от телесного, так и духовного врача, трудно поддается уврачеванию и исцелению. В самом начале искушения, когда я мог бы помочь, вы скрываете и ничего не говорите мне. А когда залезете по уши в беду, тогда плачете и просите: «Батюшка, спаси!» А как я могу спасти, когда поздно уже!» И добавил: «Самая лютая страсть – блудная. Она может бороть человека на болезненном и даже смертном одре, особенно тех, кто прожил жизнь земную до старости невоздержанно. Эта страсть в костях находится, она бесстыднее всех страстей. Никто сам по себе не может избавиться от нее. Только Господь может избавить, когда обращаешься к Нему со слезами и сокрушенным сердцем. Помнить нужно об этой брани до самой смерти. Стоит только немного забыться, оставить молитву, потерять страх Божий, как она тут же даст о себе знать. Только непрестанная молитва, страх Божий, память смертная, память о суде, аде и рае отгонит ее».

Иногда на жалобы кого-нибудь на свои недостатки и немощи скажет: «Читай книги, там все найдешь!» и иным благословлял читать жития святых, а другим – творения святых отцов – кому что на пользу. «В деле своего спасения не забывайте прибегать к помощи святых отцов и святых мучеников. Их молитвами Господь избавляет от страстей, но никто не думайте своими силами избавиться от них. Не надейтесь на себя до самой смерти в борьбе со страстями. Только один Господь силен избавить от них просящих у Него помощи. И покоя не ищите до самой смерти». Некоторым, жалующимся на беспокойство от людей, бесов, страстей и т.д. Батюшка отвечал не раз: «Тогда может быть покой, когда пропоют: «Со святыми упокой…» А до этого не ищи покоя до самой смерти. Человек рождается не для покоя, а для того, чтобы потрудиться, потерпеть ради будущей жизни (покоя).

По книге «Живой воды неиссякаемый источник. Карагандинский старец преподобный Севастиан», Москва 2014 г.