Наставления архимандрита Кирилла (Павлова)

XII

Рассказывает монахиня Ф.: «Отец Кирилл нас готовил к скорбям так: «Всё принимать, как от руки Божией. Со смирением, с кротостью. Не роптать никогда. Мужественно, даже тогда, когда не хватит крепости, не сможешь своей волей управлять. Даже тогда, «через не могу», молись! И тогда Господь сможет тебе помочь, как первым христианам, первым мученикам. Отец Кирилл сказал, чтобы всегда был рюкзачок собран. Стоять надо за истину, не бояться. Сестёр береги, которые за тобой пойдут. До конца надо стоять за Христа! Не позволяй себе, чтобы хоть какая-то страсть овладела тобой. Или ты впала в дух уныния и отчаяния. Помни и от Христа не отступай! Сама с Креста не сходи. Ты же знаешь, с креста только снимать должны. Поэтому терпи до конца всё!»

Люди часто пугают нас «Ой, всё! Конец света! Это надо выбросить, это сжечь… Говорю им: «Успокойтесь. «Сроков» и Господь не знает. Об этом в Евангелии говорится. Читайте больше святое Писание, а не сплетен слушайтесь». Кому-то нужно сеять страх. У них расчёт главным образом на тех, кто не воцерковлен. Они теряются и вбирают в себя зомбируемые страхования. На то и щука, чтоб карась не дремал. Все злые силы запугивают вначале, чтобы обезоружить человека. Вы-то почему растерялись и поддались этому? Вы при монастыре. Вас окормляет такой старец! Сам отец Кирилл. Это такая, незаслуженная нами милость Божия к нам. У него всё спрашивайте, а не у кого попало». По благословению о. Кирилла ездила на о. Залит, к отцу Николаю (он ещё был жив). Отец Николай долго меня крестил, сказал: «Ты с такими силами воюешь. Ой, доченька, что они тебе готовят. Ну вот, на тебе книгу, на тебе акафист, будешь читать». Батюшка помолчал немного, потом добавил: «Тебя и в тюрьму захотят посадить. Ты если заходишь в кабинет, имей ввиду, там ещё одна дверь будет, туда не заходи. Стой около первой двери, разговаривай прямо там. Будут предлагать тебе выпить с ними чайку или ещё чего-нибудь. Не ходи, стой у двери. Если тебя только одну приглашают, то одна не ходи никогда. В общем, они будут тебя компрометировать. Захотят над тобой насилие совершить. Они и бумаги на тебя в суд подадут. Молись, молись!» И долго меня благословлял. Потом говорит: «Храни тебя Бог! С Богом! Только на Бога и надейся! Терпи всё, терпи! Наш такой крест!»

Про нынешнее казачество, в конце девяностых годов, отец Кирилл сказал, на мой восторг: «Батюшка, казачество возрождается!» Он неторопливо ответил: «Раньше было казачество, а нынешнее и близко возле казаков не стояло. Хоть оденут они яркую форму. Ордена себе понавешивают, а дух у них совсем другой. Не то казачество теперь. То казачество, каким оно при Царе было, никогда таким уже не будет и не восстать. И вожаков соответствующих приставили. Разложили его сполна: шум, гам, пляски, ряженые в основном. Мало кто настоящим делом занимается. Завели командиры их не туда. Трудно им будет возвращаться. Боюсь, не успеют к сроку-то».

Я спрашивала у отца Кирилла: «Батюшка, а вот отец Николай о рассвете для России говорил, что у народа будет ещё время для покаяния». Отец Кирилл тоже не сразу ответил, помолчал, потом сказал: «Не про тебя идёт речь. Ты готовь сестёр к мученичеству. Запасы не надо запасать. Запасы надо сделать божественные, духовные. Когда погонят – не бойтесь Сибири – там сады расцветут… Россия спасётся. Церковь до скончания века будет жива!»

На будущее наставлял батюшка так: «Нужно главное, чтобы в сердце твоё вселился Дух Святой, чтобы ты пребывала с Ним. И Дух откроет тебе, где быть, какие люди вокруг тебя будут, и через кого можно будет получить Таинство причастия, исповедь. Очень редкой будет такая возможность. Тогда каждый человек будет бояться другого и спасаться будут тайно. Не все будут знать этих людей, т.е возле таких редких старцев, у кого можно получить Причастие, не все будут знать их. Т.е. сердце своё нужно уготовить так, чтобы там пребывал Дух Святой, через Которого ты сможешь узнать, как молиться, так чтобы непрестанная молитва, несмотря на большие невзгоды, оставалась в сердце. Тогда только ты будешь иметь спасение».

Отец Кирилл также наставлял о терпении болезней: «Мы ропщем иногда на болезни, между тем как должны бы благодарить за них, потому что, не говоря о будущей награде за страдания, болезни благодетельны и тем, что укрощают наши страсти, которые бы могли в нас усилиться и Бог весть до чего довели бы нас. А потому, если посетят тебя болезни, старайся их переносить с терпением и не искушайся мыслью, что они мешают твоим подвигам духовным. Надо не преставать повторять себе, что скорби чрезвычайно полезны душе нашей, что они ведут нас ко спасению, и не их должны мы бояться, а того, чтобы Господь не забыл о нас, - вот истинно была бы величайшая скорбь. А когда Он посылает нам кресты, это доказывает не только памятование Его о нас, но и любовь к нам, грешным. Святое Писание очень часто повторяет нам эту высокую истину, чтобы глубже запечатлеть ее в душе нашей: «Его же любит Господь, наказует: биет же всякого сына, его же приемлет». Если в скорбях мы будем видеть не просто несчастья, а истинный крест Христов, тогда поймём, почему души скорбящие – любимые дети Божии».

Рассказывает Л.В.: «Отец Кирилл благословлял меня читать богословские книги, хотя мне легче было у него спросить, и он бы мне всё объяснил. Но он сказал: «Учись. Будут такие времена, когда не у кого будет спросить и не на кого будет положиться. Самой надо будет думать». Как-то ездила я и к отцу Зинону, иконописцу. Он тогда служил в Мирожском монастыре в Пскове. Задержался в пути поезд, и я опоздала на воскресную Литургию. Служил о. Зинон. Потом была общая исповедь и приглашают всех на причастие. Дара рассуждений у меня тогда ещё не было. Отец Зинон был известный авторитет, и я причастилась. Причём, отец Кирилл мне ничего плохого про него не говорил. Только улыбнулся, когда я просила благословения туда ехать, и как напутствие сказал: «Они, художники, бывают немого странные. Ты съезди туда, посмотри, перенимай опыт иконописи. Слушай его как иконописца». А я про эти слова батюшки забыла, растерялась. Не знала, как мне поступить. Если я откажусь? Нарушится какой-то общий дух. Потом, когда я рассказала про это отцу Кириллу, он меня отчитал: «Как же ты могла причаститься, опоздав к службе, да ещё без настоящей исповеди?!» И батюшка наложил на меня епитимию.

В другой раз мне предложили поехать к старцу в Ивановскую область. В машине было свободное место, и поехали. А там опять оказалось что-то странное. Тогда я снова вспомнила слово «думай». Много смущений я там имела и не стала исповедоваться и причащаться. Вспомнила я отца Кирилла. «Сейчас, - говорил он, - ты у меня можешь спросить, а потом не сможешь. Учись думать сама».

Из наставлений отца Кирилла о смирении: «Смиренномудрие есть такое состояние души, в котором она, познав всю слабость и нечистоту свою, бывает далеко всякого высокого мнения о себе, постоянно старается раскрывать в себе доброе, искоренять все злое, но никогда не почитает себя достигшею совершенства и ожидает его от благодати Божией, а не от собственных усилий. Не спасет нас подвижничество, ни бдение, ни другой какой труд, если не будет при сем истинного смирения».

Ценно в отце Кирилле то, что на все вопросы он всегда отвечает конкретно. Либо – да, либо – нет. Как и учил Господь «Да, да. Ни, ни». Это очень важно. Он всегда прежде помолится, обдумает ответ, но после отвечает конкретно. Без рисовки, многозначительности, неясности. Сейчас, наблюдаю, многие стали говорить непросто, с важностью. Думаю, что это своего рода академическая хитрость. Чтобы при всех вариантах быть неуязвимыми, правыми. Одновременно и отвечать мудрёно на задаваемые вопросы, и в то же время не иметь ответственности за свои слова и советы. У отца Кирилла никогда такого не было. По каким бы проблемам, вопросам мы ни спрашивали его. По самым житейским, и даже общественным, государственным, мировым. Отец Кирилл всегда даёт чёткие, конкретные ответы. Причём всем, как бы на разных языках, в тех выражениях, какие наиболее понятны спрашивающему. Иногда даже и в резкой форме, типа «не лезь туда! Это не твоё дело».

Как иконописцу, мне приходилось порой нелегко. Денег на иконостас стали давать мало, порой и люди меня подводили. Отец Кирилл уча самокритическому отношению в жизни, при моих жалобах, говорил, что это я виновата. Раз взялась за такую серьёзную работу – никому никаких поблажек! Ни друзей, никого! За деньги надо жёстко отвечать, тем более за чужие. Вот так отец Кирилл учил меня. Ругал нечасто, но бывало – мягко, жалеючи, но ругал. У батюшки и свой большой опыт хозяйственника был. Он же много лет был казначеем Лавры.

Про новую войну у отца Кирилла спрашивала. Он ответил: «Они войну могут сделать в любое время, когда захотят, у них всё в руках для этого. Голод будет. Нужно людям, особенно с детьми, иметь небольшой запас продуктов. Самое же главное, духовные закрома сейчас заготовить нужно». И о предсказаниях старцев, отправке «эшелонов» спросила, что хоть и в последний вагон надо вскочить. Отец Кирилл сказал, что надо и это иметь в виду. Не проморгать, не смалодушествовать, успеть там оказаться».

По книге «Старец. Архимандрит Кирилл (Павлов)», Ярославль, 2012 г.