ИЗ НАСТАВЛЕНИЙ СХИАРХИМАНДРИТА ВИТАЛИЯ (СИДОРЕНКО), 1928-1992

Отец Виталий никогда никого не осуждал, и поэтому сразу пресекал недовольство другими, если оно у кого-то возникало. И в этом он следовал наставлению преподобного Серафима Саровского. «Отчего мы осуждаем братий своих? – говорил преподобный, - оттого, что не стараемся познать самих себя. Кто занят познанием самого себя, тому некогда замечать за другими. Осуждай себя, и перестанешь осуждать других». Бывало, если отцу Виталию расскажут о чьем-то неблаговидном поступке, он обязательно вспомнит, что доброго совершил этот человек или просто помолится: «Боже, милостив буди мне грешному». «Надо себя осуждать, винить и наказывать, а всех других любить и почитать за ангелов», - учил Батюшка. Так одной женщине, которая никак не могла ужиться со своей квартирной хозяйкой, Батюшка советовал: «А ты называй ее мамой и думай, что тебя Господь поселил там, где живут ангелы». Однажды к нему приехала гостья из Таганрога. После трапезы она встала из-за стола и ушла, а женщины стали ворчать: «Ишь, барыня какая! Даже тарелочки за собой не убрала!» Тут выходит Батюшка и со словами: «Ишь, барыня какая!» - начинает сам убирать посуду: «К нам сама Матерь Божия пожаловала, а вы…» В каждом госте он видел посланца от Бога. В другой раз отец Виталий увидел, что находящиеся у него на послушании женщины наблюдали, как ругаются соседи, осуждая их за это. Батюшка подходит и говорит: «Что же вы там слышите? А я слышу: один Акафист читает, а другой – канон». А когда встречал курящего человека, говорил, что видит, будто во рту у него свечка. Так он показывал, как надо отсекать плохие помыслы, обращая их в добрые, ибо в сердце, где есть место осуждению, не может быть любви.

Но особенно строг был отец Виталий к тем, кто дерзал осуждать священство. Так одной рабе Божией, которая впала в этот грех, он не разрешил причащаться и строго ее вразумил: «Смотри! Никогда не только патриарха или епископа, но и простого священника не осуди, - дашь за это строгий ответ. За него ангел служит, а ты смеешь осуждать. Ты будешь отвечать за него? Помышляй так: я – окаянная, а он – святой». О священниках отец Виталий говорил так: «Когда священник служит, он подобен огню. Если бы он мог сам себя увидеть, он бы испугался – какое дерзновение имеет. Место, где стоял священник во время службы, целовать надо. Оно освящается благодатью».

Одна раба Божия спросила Батюшку:

- А если я, например, вижу, что другие плохо поступают, как тут избежать осуждения?

- А что ты можешь видеть? И кто ты такая, чтобы судить другого человека? Господь его терпит, а ты берешься осуждать. Он потом покается и будет на Небесах, а ты туда пойдешь (и показал вниз). Старайся лучше сразу же помолиться об этом человеке. А так не обращай внимания ни на что – что бы перед тобой ни было. Враг над нами может подшутить и показать то, чего на самом деле и не было, поэтому не спеши делать выводы.-И тут он привел случаи из житий тех Святых, которым враг нарочно являлся в образе монаха неблагопристойного поведения, чтобы смутить спасающегося и затем увлечь в погибель.

Как вспоминает медик, духовная дочь отца Виталия: «Как-то пришла с работы, а Батюшка говорит: «Садись, рассказывай, как у тебя прошел день. Что делала на работе, о чем разговаривала». Сижу, рассказываю: кто мне что сказал, что я ответила. Вдруг он меня внезапно обрывает вопросом: «А зачем ты ее укорила?» - «Кого?» - «Ту сестру, с которой работаешь». Поскольку, на мой взгляд, у нас с ней был самый обыденный разговор, я очень удивилась: «Ну, у нас в процессе работы это обычно. Бывает, что и мне делают замечания, - я и не посчитала это укором». – «Напрасно. Вот этими небольшими укорами и осложняются человеческие отношения. Поэтому надо всегда следить за своей речью. Бездумное слово потом уже не вернешь, а человека можно обидеть».

Характеризуя духовную жизнь христианина, отец Виталий как-то написал в письме своему духовному сыну: «Война – и не падай духом. На фронте не без раненых, то же и душа». Очень батюшка скорбел за тех, кто получая его благословение и разрешение грехов на исповеди, не удерживал полученной благодати. Батюшка объяснял, что благодать – очень нежная: чтобы приобрести ее, надо много трудиться, а потерять очень легко. Она не выносит малейшей неправды, нечистоты или внутренней скрытой обиды. Ему было горько видеть, с какой легкостью христиане нередко попирают Таинства: формально исповедуются, легкомысленно дерзают приступать к Святой Чаше, а затем тут же вновь возвращаются к своим греховным привычкам, нисколько не задумываясь над тем, что они только что соединились со Христом в таинстве Евхаристии. «Не думайте, - говорил отец Виталий, - что попостившись неделю вы уже достойны причащения. Не в том состоит приготовление, чтобы не опускать ни одной службы, да чтобы масло не попало на ложку, чтобы от пищи воздержаться, - надобно внутреннее очищение: чтоб тщеславия не было, гордости, непокорности, чтобы худой мысли не удерживать в душе ни на минуту. Через приобщение Святых Таин освящается душа и тело, через него Бог в нас присутствует». Поэтому отец Виталий подчеркивал, что важно не только принять Святое Причастие, но и стараться как можно дольше сохранить полученную Благодать.

Батюшка предостерегал, что нельзя раньше времени приступать к тем подвигам, которые совершали святые. Так, однажды один студент рассказал отцу Виталию, что его духовник запретил ему в среду и пятницу вкушать какую-либо пищу. Батюшка был огорчен: такой подвиг этому юноше был не по силам. Те, кто начинали подвизаться с большим рвением, впоследствии часто охладевали и с трудом исполняли даже обычное монашеское правило. Вместе с тем он считал очень важным, чтобы человек принуждал себя делать доброе, ущемлял себя хотя бы в малом ради Господа. Но он никогда не заставлял человека это делать насильно. Отец Виталий любил каждого человека в том состоянии, в котором тот пребывал. В каждом он чтил образ Божий, всем кланялся в ноги и всем служил. «Думаете, легко быть прозорливым, когда видишь, что человек погибает? – признался как-то отец Виталий. – И знаешь, как ему помочь, и знаешь, что он эту помощь отвергнет… Тогда сердце такою скорбью исполняется».

Многие люди, находившиеся от батюшки за тысячи километров, не раз убеждались впоследствии, что ему были открыты и их помышления, и скорби, и события внешней жизни. Для отца Виталия не существовало расстояния: «Назовите мне любой город мира, и я скажу, где какая улица и сколько там народу живет». Несомненно, что сведения эти он черпал не из географического справочника. Однажды он сказал своим чадам: «Если бы любовь имели – стены бы разошлись, и вы бы всегда могли быть со мною, видеть меня». В этих словах он открыл тайну своей прозорливости – любовь. Дар прозорливости помогал ему в старческом служении людям. Одна духовная дочь написала однажды ему письмо, в котором излила свою скорбь, обиду и искушения, положила его в сумку, а отправить забыла. Через некоторое время она получает письмо с ответом от отца Виталия, в котором он разрешил все ее недоумения.

Часто бывало так: сидит батюшка, беседует, вдруг резко поднимется, поставит свечу и начинает класть поклоны. Иногда он говорил, что и где в это время произошло. Нередко для отца Виталия были открыты и будущие события. Он многое предвидел в судьбах своих духовных чад, предостерегал их от возможных неприятностей, готовил к переменам в жизни. Батюшка обладал способностью исцелять телесные болезни, многим он продлил жизнь своими молитвами. Неоднократно болезни других он брал на себя, как это было с владыкой Зиновием. «Однажды мне стало жалко Владыку и я помолился: «Господи, дай мне владыкину болезнь, чтобы ему хоть немного отдохнуть от страданий». И вдруг у меня на ноге образовалась язва. И такие боли были ужасные – никакие средства не помогали. Зато Владыка в эту ночь спокойно спал. Потом мать Мария поехала к Владыке и попросила у него для меня лекарств, помазали – и все прошло». В другой раз к отцу Виталию приехала женщина с больными почками и сказала, что врачи предлагают ей делать операцию. Она уехала, получив облегчение, а у батюшки  начались острейшие почечные приступы, продолжавшиеся несколько дней. Эта особенность его личной святости происходила от жертвенного характера его любви к ближнему, от постоянной готовности взять на себя страдания другого. Исцеления часто происходили через пищу, которую он благословлял, помазание освященным елеем, от воды из святых источников. У одной рабы Божией сильно разболелась печень, а ее благословили покушать морковника из только что взорвавшейся банки. Она испугалась, но ослушаться не посмела. С еще одной женщиной за послушание съели все содержимое – и куда только подевалась боль в печени.

О терпении отец Виталий говорил: «Лучше потерпеть боли и очиститься от греха, нежели быть здравым и быть обреченным на муки огня. Если благодати нет, то человек не может сам по себе терпеть». Одна духовная дочь хотела разойтись с неверующим супругом, богохульником, а отец Виталий не благословлял: «Кто терпит свой крест до конца, тому венец готовится, а награда на Небесах такая от Бога, что даже нельзя представить».

По книге «О жизни схиархимандрита Виталия», Москва, Новоспасский монастырь, 2008 г.